Наедине - Юлия Амусина

Картинка вновь меняется, теперь я вижу перевернутый днищем кверху красный автомобиль и раненую девушку, пытающуюся выползти из развороченного ударом салона через разбитое боковое стекло. Она до крови кусает губу, без сожаления ломает безукоризненный маникюр, цепляется за острые стеклышки, оставшиеся в прорези окна, и думает, что тем самым спасает свою жизнь, но я-то совершенно точно знаю, что Лицедей уже совсем близко. Он неумолимо приближается к ней, не беспокоясь, что она может увидеть его раньше положенного. И она, черт возьми, не видит! В самом деле…

Почему она не видит?!

Почему это постоянно вижу Я?

Я кричу. Захлебываюсь собственным криком, нещадно рву голосовые связки в тщетной надежде предостеречь ее от беды. В ушах гулким эхом отпечатывается каждый последующий шаг Лицедея. На нем тяжелые ботинки с грубыми подошвами и длинная охотничья куртка на грубой молнии. За спиной большой рюкзак с одним карманом. Его лица не видно, оно обезображено уродским клоунским гримом с прорезями для глаз, намалеванными розовыми щеками и безобразно красным ухмыляющимся ртом. Мне больше не хватает кислорода в легких, и я начинаю панически задыхаться. Теперь мой крик больше походит на предсмертные хрипы тяжелобольного человека. Лицедей вдруг останавливается, какое-то время рассматривает пытающуюся выбраться девушку, словно приценивается к будущей добыче, а потом вдруг медленно, полукругом оборачивается в мою сторону, давая понять, что знает о моем присутствии. Почти не дышу. Я ловлю на себе его немигающий взгляд и понимаю, что он растягивает губы, делая шире нарисованную на нижней части его лица улыбку. Человек, который смеется бросает мне вызов, предлагая сделать хоть что-нибудь, но выбить из его лап еще ничего не подозревающую жертву. Это самая настоящая издевка. Стараясь не давать волю панике, я в ужасе пячусь назад и едва не зажимаю себе ладонями уши, когда слышу его мерзкий шепоток, достигающий моего слуха даже на расстоянии:

«Твой трон давно уже ждет тебя, Принцесса. А ты все еще не готова».

Я делаю еще несколько шагов назад, после чего разворачиваюсь вокруг оси, едва не спотыкаюсь и стремительно бегу прочь, подальше отсюда. Ветер без устали хлещет меня по лицу, ветви ближайших деревьев пытаются задержать, цепляя мои руки, волосы, одежду своими корявыми лапами. Я стараюсь не сбавлять темпа, очень хорошо зная, что последует за тем, когда Лицедей меня настигнет, но все же понемногу сдаю в скорости. Со всех сторон на меня наползает его дурашливое «Принцесса…», способное вогнать меня в длительный ужасающий ступор, и я с силой прижимаю ладони к ушам, не желая больше слышать это проклятое слово.

«Зачем ты пытаешься бежать?»

Я просто хочу, чтобы ты никогда не появлялся в моей жизни!..

Тьма собирается вокруг меня плотным кольцом, ловя в свой радушный капкан, и у меня нет ни единого шанса избежать ее плена. На мое плечо ложится тяжелая ладонь в кожаной перчатке, препятствуя моим попыткам скрыться как можно дальше отсюда. Я почти падаю на колени в лесную пыль и теперь упорно пытаюсь ползти, но человек позади резко хватает меня за волосы. Он предельно собран. Это его спектакль, с выверенным и отредактированным сценарием, согласно которому каждый актер должен находиться на своем месте за несколько минут до поднятия занавеса. А я все еще не готова…

Кусаю изнутри щеки, истерически верещу, отбиваясь руками и ногами, широко распахиваю глаза и вижу…

Потолок.

Я в своей комнате.

На часах половина третьего, за окном в самом разгаре белый шумный день. Мое сердце сворачивается в тугой жгут, дрожащие ладони покрыты холодным потом. А где-то в стороне от дивана настойчиво звонит мой мобильный телефон.

Миха