Разрыв не по шаблону - Тамара Шатохина

— Ладно. Ладно… я уже взяла билеты — вылетаю через две недели, тоже недельки на две… Марина когда приедет? Ты как сейчас одна? Так что там Вадим…? Ксюша?!

— Марина приезжает раз в неделю помочь мне закупить продукты, постирать свою одежду и помыться по-людски. Сейчас сезон, мам — нужно ловить момент, потом заработки будут только зимой. Осенью ребята хотят своими силами строить плавдачу — домик на воде. Их буксируют в красивое место и оставляют там, люди иногда хотят такой отдых — совсем уединенный. А Вадим ушел в гостиницу, завтра обещал прийти к Яне… — и я уже почти спокойно рассказала ей все, что сегодня произошло.

Мы поговорили, меня совсем перестало колбасить, я даже быстро уснула, устав за день. Но потом было ночное кормление и сон ушел, потому что вдруг вспомнилось, как совершенно непонятно и необъяснимо я замерла в его руках. Растерялась? И не только — еще и испугалась. Но было и еще что-то, что не дало сразу вырваться и возмутиться… На совсем короткое время я почувствовала себя надежно и защищенно. Как когда-то раньше. Фантомное чувство, работающее за счет памяти? Сила привычки, выработанной годами общей жизни? Неважно. Допускать такого больше нельзя было — ни в коем случае. Снова буду потом обливаться слезами, жалея об утраченном, вспоминая обиду и взращивая чувство собственной неполноценности. Нет уж, не буду реветь, не буду — упрямо шептала я в подушку. А оно все равно всплакнулось, меня не спрашивая.

Утром умывалась ледяной водой, накладывала под глаза патчи — не хотелось, чтобы Вадим видел мою слабость. Нагладила Янке платьице в голубой горошек, мы вместе подобрали в цвет ему банты на резиночке, продумали маршрут прогулки… День уже подходил к обеду и только тогда Вадим позвонил… Чего-то такого я и ожидала. Из-за Яны, конечно, расстроилась, но вместе с тем почувствовала и облегчение — проблема в его лице ушла, рассосалась, а главное — с ним все в порядке, и совесть моя успокоилась. Вчера в какой-то момент я сильно испугалась за него.

Он странно смотрел — в никуда, будто напряженно прислушиваясь к чему-то в себе. Потом руки… его руки непривычно суетились. Правда, он быстро справился с собой, но уходя, выглядел совершенно разбитым, больным и потерянным. А у меня ослабели колени и пальцы — накрыло эмоциональным откатом. Считал Льва своим… я не хотела думать еще и об этом, мне хватало своего — с головой и даже больше. И буквально била себя по рукам, чтобы не позвонить и не узнать — как он? Не нужно этого делать — может быть не так понято, а я ни в коем случае не собиралась наводить мосты. И правильно сделала, оказывается…

А Яну я закружила, заболтала — получились какие-то дикие танцы с бубном… растерянной мамы.

Нет! Мы все еще противопоказаны друг другу. Не нужно больше, пусть сидит там у себя, нам спокойнее втроем, и еще — никто и никогда не заставит меня стыдиться Левушки. После его рождения я больше не проматывала события назад и не пыталась представить варианты развития ситуации, поведи я себя иначе. Бесконечные вопросы «а что было бы, не выскочи я тогда из-дому?» изматывали и мешали жить, высасывали жизненную энергию. Все! Я уже прожила свою вину, переболела ею и хватит!

Вскоре приехала мама и это был праздник для всех — нас накрыла радостная подарочная суета, потом она стала упорядоченной, но приятно оживленной, нескучной.

Вечерами мы с ней говорили… Мама упорно просилась к нам, а я так же упорно сопротивлялась.

— Ксюша, ты вертишься здесь, как белка… а я там дурью маюсь, танец живота разучиваю.

— Серьезно?! — восхитилась я.

— Ну да… возраст, знаешь, и нужно двигаться. Бегать там, сама понимаешь — не прокатит, просто зарядку делать скучно, вот девочки и посоветовали. Скоро День рождения Джаухара и надеюсь, что впечатлю его — полгода как-никак… что-то уже получается.