Свет мой - Наталья Чернякова

– Спасибо, что рассказали эту историю, Галина Ивановна, – сказала я и продолжила, – ведь никак не могла понять, почему мальчик такой закрытый, стеснительный, даже немного диковатый. При всём при том считаю себя совершенно не авторитарной. Я оставляла ребенка много раз на дополнительные индивидуальные занятия, пыталась с ним разговаривать по душам, но Гена отвечал скупо, слабо шёл на контакт. Знала только, что он под опекой – родители куда-то уехали работать и что в новой семье ему очень нравится. Я решила, его мама и папа на заработках, а у вас временная опека. Теперь многое прояснилось.

– Его родители, действительно, завербовались куда-то на север – надеются вернуть ребёнка, но я не очень верю в их исправление.

– Конечно, вам стоило несколько раньше сообщить обо всём этом.

– Я разговаривала в начале учебного года с заместителем директора по воспитательной работе, классным руководителем, просила их довести информацию до сведения педагогического коллектива, видимо, они этого не сделали.

– Не сделали. Я вам обещаю, что на ближайшем педсовете расскажу учителям о вашем подопечном. Мы будем максимально внимательны к Гене, не волнуйтесь.

– Ну ты же не могла обидеть мальчишку, – сказал Шурик в телефонном разговоре, когда я поведала ему историю Гены Семигенова, – я же тебя знаю.

– Конечно, я его не обижала, дело не в этом. Просто мало внимания ему уделяла, могла и больше. Как же всё-таки мы плохо знаем наших учеников. Стыдно. Очень стыдно. Придется исправляться.

– Пойми, ты не можешь объять весь мир, просто не в состоянии. Я думаю, нужно просто честно выполнять свои обязанности и поступать по совести. В конце концов, все дети нуждаются в учительском внимании, участии, уважении, а вот любовь они ждут от родителей. Не старайся дать больше, чем можешь, иначе надорвешься сама, – советовал Шурик.

Вообще, с ним мы созванивались довольно часто, почти каждый день, на телефонные разговоры он тратил до половины денежного довольствия и не хотел внимать просьбам – не звонить так часто. Конечно, было радостно слышать почти каждый день любимый басок, но Шурику как-то ещё нужно было питаться, оплачивать счета, да мало ли других расходов?

Я очень по нему скучала, вообще не понимала, как жила раньше без него?

Новый 1995 год я встретила со своей семьей. Елена Прекрасная с Игорем ждали прибавления в семействе, чему мы все были очень рады. Как-то спокойно у них все складывается – не ссор, не конфликтов, не обид, во всем компромисс, если точки зрения разнятся. У нас с бывшим мужем было иначе.

Второго января я поехала в Саратов, сначала до Москвы летела самолетом, затем поездом ехала до места назначения. У детей были каникулы, взрослое население страны отдыхало первого, второго и седьмого января, на остальные дни мне пришлось брать отгулы и оформлять личный отпуск, поскольку я планировала поездку на неделю. Широков должен был приехать третьего января, чтобы забрать Софью в Красноярск дней на десять – пятнадцать.

И вот наконец я в Саратове. Шурик - Саша встретил меня на железнодорожном вокзале с веточкой мимозы. Было очень приятно и радостно от такого внимания. Где смог достать цветы, не сезон ведь? Как все же символично! Вспомнил, наверное, то его первое объяснение в любви и подарок на Восьмое Марта.

Жил он в девятиэтажном доме - общежитии, правда, один занимал всю комнату. Как и ожидалось, кроме дивана, стола, трех стульев и старенького подержанного холодильника в помещении ничего не было. Да, окна еще были завешаны портьерами. Аскетично, чистенько, уютно.

Первое утро нашей совместной жизни было замечательным – мы не могли оторваться друг от друга. Как маленькие дети, ходили по квартире, взяв друг друга за руки, и были «прибиты счастьем», по меткому Сашиному выражению. Действительно, такого всепоглощающего упоения другим человеком я еще никогда в жизни не испытывала. Как же хорошо – два выходных проведем вместе!