Свет мой - Наталья Чернякова

Во время учёбы в институте на нее никто не обращал внимания, поскольку писаной красавицей она никогда не была, кроме этого, отличалась великой скромностью. Поэтому время и силы на свидания не тратила, что позволило ей окончить институт с отличием. Потом была аспирантура и вскоре защита кандидатской. Вышла замуж Ирма Львовна только в тридцать три года за коллегу, с которым вместе преподавала в вузе. Однажды совершенно неожиданно он пришел на кафедру, вручив букет цветов и кольцо.

– Сама не знаю до сих пор, что он, красивый, высокий, нашел во мне, ведь прелестницей, повторюсь, я никогда не была. Многие женщины-коллеги его боготворили, мог бы найти среди них более интересную партию. Жили мы, на удивление, хорошо, я всё думала, как же счастливо складывается жизнь! Иногда беспокоило только отсутствие детей – на горизонте почти сорок, а что-то не выходило, – рассказывала Ирма Львовна. – И вот однажды я уехала на симпозиум в другой город, вернулась самолетом, а не поездом, поэтому раньше намеченного срока. Из аэропорта звонить не стала, была ночь. Вот так, сюрпризом, и нагрянула домой. Да лучше бы этого не делала. Открыв дверь своим ключом, я сразу заметила висящее на вешалке чужое пальто красного цвета. Красный – сигнал опасности. Так оно и было. В спальне, крепко обнявшись, спали муж и «прекрасная» незнакомка.

Первым моим желанием было устроить истерику, драку, не знаю, всех выгнать, а потом немедленно подать на развод. Я зажала кулаком рот, чтобы не закричать, не завопить на весь дом, и тихонько вышла из квартиры, забрав стоящий в коридоре чемодан.

Что делать? Как быть? Если устрою скандал, то придется проститься с мужем. «А хочу ли я его потерять?» – спросила я себя. И тут же ответила: «Нет, ни в коем случае. Я его люблю и не хочу снова остаться одна». Поэтому, подумав, я поехала в аэропорт, а оттуда позвонила мужу и попросила меня забрать. Вскоре он приехал, и я видела, был очень рад нашей встрече. В квартире все сияло чистотой, никаких признаков пребывания посторонней женщины я не обнаружила. Было непросто сдержать эмоции, но я промолчала и не показала вида, что мне все известно, и сейчас молчу, потому что мир в семье превыше всего. Конечно, если бы муж не был хорошим человеком, я бы с ним жить не стала.

Прошло немного времени, и я поняла, что беременна. А теперь я спрошу себя: «Стоила ли банальная измена моего семейного счастья, рождения замечательных мальчишек?» И отвечу: «Нет, не стоила, потому что может быть просто увлечение, а могут быть глубокие, долговечные чувства. Ради них разрешается простить небольшой адюльтер на стороне. И нет такой семьи, где бы хоть раз муж или жена не сходили бы налево, ну, а если есть, и я ошибаюсь, то одна на миллион», – сказала преподаватель на той лекции.

Я спросила маму, будучи ещё в пубертатном возрасте, почему ушла от отца, ведь у нас была хорошая семья? Она, помолчав некоторое время, ответила:

– Папа считает, что я его недостаточно любила. Но это не совсем так. Я была к нему привязана гораздо большим: первой любовью, общим на двоих детством, а потом - дворовой юностью. Он привык всегда видеть меня рядом, и, несмотря на это, был некоторое время очарован новизной ощущений, а когда она стала уходить, пошёл искать ее в другом месте. Я не осуждаю твоего папу за это, он всегда был таким – принадлежащим массам, а не одному лицу. Я это всегда понимала и, если бы не моё пуританское воспитание, не позволившее пуститься во все тяжкие с бывшим учеником сразу после его окончания школы и не сделанный вовремя Широковым шаг навстречу, замуж бы тогда не вышла, скорее всего, дождалась бы из армии своего Огонька. Вот с ним мы настроены на одну волну, разногласий у нас по поводу нравственно-этических норм нет, и мир мы понимаем и чувствуем приблизительно одинаково.

– А если бы можно вернуться назад, в Красноярск, что бы сделала: поступила, как наша преподша или так, как ты тогда? – спросила я многим позже, уже после лекции Ирмы Львовны.