Подсолнух - Ирина Воробей

Только теперь Татьяна начала понемногу представлять, что с нее требовала арт-директор. Так комплексно подходить к вопросу она пока не умела. Она даже не задумывалась о таких нюансах, анализируя сценарий и саму постановку, как теперь осознала, исключительно со зрительского ракурса, но никак не с точки зрения создателя. А Арина хотела, чтобы она мыслила, как творец и экономист, как постановщик и танцовщик, как реквизитор и светотехник, как дизайнер и сценарист, как все те, кто работают над созданием шоу, чтобы уметь проникать во все нюансы, отсекать лишнее, привлекать нужное, использовать имеющееся и создавать новое. После этого короткого разговора Татьяне показалось, что сознание ее расширилось. Душу взбудоражило приятное чувство, заставляющее ее копать все глубже и делать все больше.

— Доедай, и поедем, — сказала Арина, допив кофе. — А то я на ресницы опаздываю.

Татьяна с аппетитом принялась запихивать большими кусками лапшу с бульоном. Внезапно проснулся аппетит, который нужно было хотя бы немного усмирить. До конца она все равно не доела, боялась раздражить нетерпение директора. Пока женщина посещала мастера по ресницам, Татьяна в сто первый раз перечитывала сценарий. Теперь, как ей казалось, она читала его гораздо осознаннее, на каждом эпизоде останавливалась, пыталась представить весь процесс создания, обдумать альтернативные варианты. А на обратном пути они с Ариной его обсуждали.

* * *

Со второй недели декабря начались репетиции к новогодней постановке. Татьяна участвовала только в трех массовых танцах в качестве коробки, самой маленькой елки и девицы на народном гулянии в канун нового года. Характерные роли разобрали передовые танцовщики. Света ставила танцы. Остальные заучивали движения и выкладывались на тренировках.

В последние дни перед Новым годом в клубе царила лихорадочная суматоха. Абсолютно все носились в бешенстве с выпученными глазами и языками набекрень. Дизайнеры оформляли зал и сцену, постоянно перетаскивая материалы и реквизит из одного угла в другой, как будто играли в гигантские шашки. Технические специалисты настраивали и расставляли по разным местам световое, звуковое и визуальное оборудование. Танцовщики танцевали везде, где было место. Арина, всегда окруженная подчиненными, бродила по клубу снизу-вверх, справа-налево и взад-вперед, указывая всем и каждому, что, когда, где и как делать, постоянно хмурилась, кусала колпачки ручек и почесывала подбородок. Павлик возился с документами, бегал за директором с ноутбуком и отсиживался в углу с калькулятором и исписанным почти до конца блокнотом.

Когда они с Татьяной встречались в подвале, парень ей жаловался на годовую отчетность, из-за которой погряз в тоннах бумаги, и которая ему уже снилась в кошмарных снах. Девушка только смеялась на это, поглаживая рыжего кота, которого Павлик недолго думая, назвал Рыжкой. Черного кота, который за пару недель успел набрать нормальную массу, парень отдал соседям по дому. Зато на днях принес маленького котенка, чуть не замерзшего насмерть на обочине трассы. Павлик предположил, что какие-то уроды выбросили его прямо из окна автомобиля в сугроб. Теперь в подвале жили Рыжка, серый Барсик и новенькая Котя, имя которой Павлик благородно предложил дать Татьяне.

За предпраздничной суматохой она не заметила, как кончился год. Большую часть времени проводила на работе, иногда отвлекаясь на курсы по рисованию. Из-за всей суеты Татьяна совсем забыла про подарок для Адлии, который придумала еще летом, когда они шили ее первый костюм.

В самый канун Нового года, проснувшись с утра в ужасе от того, что ничего не купила, она побежала на поиски шелковой ночной рубашки, о которой женщина как-то рассказывала, но не смогла найти ничего, на свой вкус, красивого и подходящего по размеру. К вечеру девушка решила сдаться и просто купила много шелковой ткани и ниток, чтобы Адлия сшила из этого все, что ей самой заблагорассудится. Так вышло даже лучше.