Подсолнух - Ирина Воробей

Потом шла череда таких же пьяных, но менее веселых и праздничных ночей, после которых Татьяна чувствовала себя истощенной. Они работали всю первую неделю года без выходных. Девушка едва ли успевала напиться кофе, чтобы ходить с открытыми глазами. Под конец устали все. Для разрядки после каникул Арина стихийно решила организовать на скорую руку корпоратив, который должен был состояться во второй четверг года. Главными помощниками ей в этом стали Павлик и Татьяна. Павлик взял на себя заботу об алкоголе, а Татьяна занялась закусками. Больше ничего от них не требовалась. После раздачи заданий Арина сказала напоследок: «Шоу все уже насмотрелись. Пусть лучше люди блюют от алкоголя, чем от очередной постановки». Помощники с ней, смеясь, согласились.

Глава 16. Деструкция (ч. 1)

Первый выходной в новом году Татьяна валялась на подоконнике, наслаждаясь ничегонеделанием после утомительных вечеринок, литров выпитого алкоголя и бесконечных танцев. Обед давно прошел, а она еще не завтракала и не торопилась вставать с постели, как и Адлия, которая смотрела турецкий сериал, лежа под одеялом, лишь приподняв корпус на подушке. Делать ничего не хотелось, да и не надо было, поэтому девушка листала новостную ленту без особого интереса, просто так, лишь бы чем-то занять мозг, который охотно поглощал ненужную информацию в форме смешных картинок, надписей и недлинных текстов.

Внезапно взгляд приковала фотография картины. Первая ее половина писалась маслом на холсте, а вторая — слеплена из керамической мозаики. Картина изображала балерину на одной ноге, другая согнулась в воздухе цифрой «4», только в обратную сторону. Керамической была статичная половина с прямой ногой.

На мозаике присутствовало всего два цвета: белый и синий в различных оттенках. По керамической половине лица проходила со лба до уголка губ широкая расщелина и еще множество мелких проявлялись тут и там. На этой половине глаза и другие черты наносились синей краской неестественно и карикатурно, как у куклы, в то время как масляная половина казалась живой, цветной и объемной, хоть и прорисованной небрежными широкими мазками. Натуральные и очень тонкие трещины на мозаике проявлялись не только на лице, но и по всей остальной половине тела. На обрыве она имела неровные края, тоже с трещинками и сколами, как будто керамическую статуэтку раскололи на две части по заранее заготовленному шву.

На керамической части балерины проглядывались формы трико, пачки и пуант. Живописная носила летнее платье с подсолнухами и была босиком. Рука возвышалась в верхний угол, из которого на картину проливались размытые лучи солнца. Само солнце в кадр не попало, но весь задний фон говорил о ясности и безоблачности неба. В этой части цветов тоже было немного, но оттенков Татьяна могла различить десятки. Основную палитру составляли желтый, доходящий до светло-коричневого в тенях, и синий, приближающийся к голубому в осветленных участках. В отличие от летнего масляного неба на фоне керамической балерины тяготели суровые насыщенно темно-синие тучи с проблесками дождя, созданного из тонкого бесцветного стекла. Керамическая рука тянулась к лицу, растопырив пальцы, как будто желала схватиться за него и стянуть, как маску.

Приглядевшись, внимательнее, Татьяна заметила точечное отсутствие некоторых кусочков в мозаике и такое же точечное присутствие их во второй, живописной части. В местах, где упали тессеры, просвечивалось ясное небо или желтизна солнечного света. Это намекало, будто изначально изображение писалось масляными красками, а затем было охвачено мозаикой, которая со временем разрушалась и возвращала картине первозданный вид.