Подсолнух - Ирина Воробей

Еще больше угнетала необходимость тесно работать с Ариной и Павликом, подготавливая клуб к вечеринке в честь международного женского дня. Выступать на вечеринку пригласили японских акробатов, которых они с Ариной обсуждали еще до нового года. Арт-директор давно хотела их заманить, но плотный график гастролеров позволил сделать это только в марте. Арине пришлось приплести их к женскому дню, а изначальную идею на вечеринку отодвинуть на следующий год. Боевая тема требовала брутального оформления с примесью восточного изящного аскетизма.

В облегчение всем директор старалась как можно меньше задействовать Татьяну в командной работе, давая ей простенькие индивидуальные задания, с которыми она могла справиться в одиночку и желательно где-нибудь в подвале. Арина общалась с ней сухо, только коротко отдавала приказы и принимала работу, чаще поручая это дело Павлику. Парень тоже не стремился к общению с ней, поэтому говорил быстро и никогда не смотрел в глаза.

Единственным утешительным моментом были аудиосообщения Лады, которые она прислала Татьяне на следующий день после разговора с Ариной в кабинете.

— Ничосе! — восклицала девушка в мессенджере и в дополнение прислала смайлик с вытаращенными глазами, хватающийся руками за лицо. — Вот это поворот! Кто бы мог подумать, а?

Из динамика телефона раздался веселый смешок.

— Ну, вы с Вадиком отожгли! — продолжала поражаться Лада. — Ты, конечно, Тань затупила не по-детски, нооо… я с матерью не согласна… И, вообще, думаю, все наладится у вас. Не реви там только.

Лада хихикнула. На этом сообщение закончилось. Сразу после пришло следующее:

— И, кстати, у меня днюха будет через пару недель. Я хочу party[1] дома устроить с караоке. Ты, конечно, приглашена. Только мне понадобится твоя помощь. Салаты там нарезать, еду приготовить и все такое. Так что приди заранее. Точные дату и время напишу позже. Отказать нельзя.

Татьяна заулыбалась. На душе посветлело. Лада умела привнести радость в любой, даже самый скверный, день.

Вечеринка в честь Восьмого марта прошла буйно. Уборки было больше, чем обычно. К утру понедельника Татьяна не чувствовала ни рук, ни ног. Она развалилась на сиденье автобуса, положив голову на плечо Адлии, которая сама едва держала спину. Прозвучал перезвон колокольчиков — смс-сообщение. Девушка прочитала его только дома, лежа в постели. Писала Муравьева: «Сегодня в 15:00 по адресу…». Татьяна встрепенулась. Со дня спектакля прошло больше недели, поэтому она подумала, что Муравьева про нее забыла или специально не пригласила, несмотря на обещание. Теперь от души отлегло. Она перевела будильник на пару часов раньше и вмиг заснула.

Ехать пришлось через весь город. На улице заметно распогодилось, хотя по небу еще плавали густые фиолетовые тучи отдельными островами, а за ними прояснялось голубое небо, ослепленное весенним солнцем. Времени, чтобы перемерить весь гардероб, у Татьяны не было, но она старалась выбрать лучшее из того, что попалось первым. Этим оказались желтые брюки из плотного стрейча и синяя шифоновая блузка свободного кроя с обтягивающими рукавами из вискозы. На ноги она надела лакированные ботильоны на изящной танкетке. С макияжем тоже повозилась, но, в итоге, оставила необходимый минимум, потому что все остальное выглядело слишком вульгарно. За время работы в «Дэнсхолле» она настолько привыкла к вечернему напыщенному макияжу, что лицо с нанесением меньшего количества косметики казалось пресным и пустым. Пришлось в этот час заново учиться краситься по-обыденному.

Они встретились с Муравьевой сразу на месте, у недавно построенного многоквартирного дома с синими лоджиями, улетающими в заоблачную высь. На первом этаже здания располагались магазинчики, пекарни и студии, в том числе мозаичная мастерская. На двери прямо на стекле как будто от руки были выведены меловой краской название и режим работы. Татьяна услужливо открыла Муравьевой дверь, и они вошли.