Любовь напоказ - Алекс Лайт (2020)

И мы взялись за дело. Я распечатала работу Бретта, и мы разобрали ее построчно. Я выделяла те фрагменты, которые нужно будет переписать, и в итоге три четверти страницы окрасились желтым. Мы выдвинули новый тезис, подобрали подходящие цитаты, проработали аргументацию. Спустя час Бретт уже переписал введение под моим чутким надзором. Я чувствовала, что он начинает отвлекаться: с каждой минутой дело шло все медленнее. В конце концов он просто свернул документ, открыл в браузере новую вкладку и стал гуглить ближайшую пиццерию.

– Умираю с голоду, – признался он. – Ты со мной?

Следующие десять минут мы собирали идеальную пиццу. Бретт был тем еще мясолюбом (и неудивительно). А я переживала только о том, чтобы нам не забыли добавить ананасы.

– Чесночные палочки возьмем? – спросил он. Я посмотрела на него с недоумением, мол, что еще за вопросы такие. Он добавил в корзину две порции.

Разместив заказ, мы вернулись к учебе. Я рассеянно листала тетрадку с конспектами по английскому, а Бретт дальше корпел над эссе. И тут мое внимание кое-что привлекло. На задней обложке тетради были выписаны цифры. Мой отсчет до выпускного. Вот только в один из дней я его забросила, сама того не осознавая. Когда же это случилось?

Бретт протянул мне ноутбук.

– Посмотри, так лучше? – спросил он.

А ведь именно из-за него, из-за Бретта, я перестала считать дни. Он подарил мне куда более радостные перспективы.

– Чего ты так улыбаешься?

Я прочистила горло и быстро забросила тетрадь в рюкзак.

– Я? Да ничего! Давай посмотрю. – Я пробежала взглядом абзац и заверила Бретта, что так действительно гораздо лучше.

Мы еще несколько минут проработали в тишине, пока Бретт окончательно не отвлекся. Он удалил и написал одно и то же предложение пять раз. К счастью, тут раздался звонок в дверь – нам привезли пиццу, – и мы сделали перерыв. Я откусила от своего куска, с недоверием глядя, как Бретт снимает кусочки ананасов.

– Если не любишь ананасы, почему согласился взять пиццу с ними? – спросила я.

– Потому что тебе она нравится, – спокойно ответил он.

– Но мороженое со вкусом сладкой ваты ты есть не стал! – напомнила я.

– У всего есть предел, Бекка!

– Вот оно что!

На его каменном лице проступила едва заметная улыбка.

– Скажи-ка, – начал он, взяв второй кусок, – где же ты обедала на прошлой неделе? Я тебя по всей школе искал, но так и не нашел.

Я сощурилась.

– Ты меня искал?

– Ага.

– Но ты же сам сказал, что тебе надо побыть одному.

– Я ошибался, – объявил он, откусив еще кусочек. – Так уж вышло, что ты – единственный человек, от которого не хочется уединяться. Так где же ты обедала?

Я натужно сглотнула.

– За футбольным полем.

Бретт вскинул брови.

– Забралась в такую даль, только чтобы спрятаться от меня?

– Между прочим, это ты захотел побыть один. А не я. Я просто тебя послушала.

– Харт, сделай одолжение: когда я в следующий раз ляпну такую ерунду, не обращай внимания.

– Договорились.

Бретт встал и направился к холодильнику.

– А мама твоя где? – спросила я.

– Ночует у тети, – пояснил он и вернулся с двумя бутылками воды.

– А папа? – осторожно уточнила я, не желая бередить его раны.

– Он уже неделю в отеле живет, – Бретт сел на стул рядом и протянул мне воду. – Мы начали ходить к психологу. Всей семьей.

– Ого! И как тебе сеансы?

– Хороший способ потратить двести долларов. В остальном – смысла никакого. Мама все время плачет. Папа твердит, как ему жаль. Раньше надо было жалеть, а не когда тебя застукали, – Бретт осушил половину бутылки. – А я просто сижу и жду, когда пройдет час.

Я взяла последний кусочек пиццы.

– Моя мама так ни разу и не сходила к психологу. Но я как-то видела, как она читает книгу по самопомощи. Она называлась «Дети и развод» – или как-то так.

– Ух ты. И что, помогло?