Любовь напоказ - Алекс Лайт (2020)

Папа довез нас до дома. Я вышел из машины и сел на ступеньки крыльца, наблюдая за тем, как родители тихо переговариваются в салоне. Они то и дело косились на меня. Я опасался, как бы отец не вышел и не попытался проникнуть в дом, передумав ехать в отель. Но вскоре дверь машины открылась, и из нее вышла одна мама.

В доме стояла тишина. Зловещая тишина. Мы с мамой прошли на кухню, и она налила себе кружку кофе. Она заметно осунулась. И когда она в последний раз ела? Я подошел к холодильнику и начал делать ей сэндвич. Забота о ней стала моей обязанностью. Мама молчала. Она просто села за стол и уставилась в кружку, не сделав ни глотка. Когда я поставил тарелку перед ней, она подняла взгляд.

– Что это?

– Мам, тебе надо поесть.

Она взяла половинку сэндвича и протянула мне, как безмолвный дар. Без меня она есть не хотела. Я уступил и откусил кусочек. Она последовала моему примеру.

Ели мы в тишине. А потом мама сказала:

– Твой папа хочет вернуться домой.

Я сделал глубокий вдох, борясь со злостью.

– А ты этого хочешь?

Она потянулась ко мне через стол и взяла за руку.

– Для меня самое главное – чтобы ты был счастлив, Бретт. Вот и все, чего я хочу.

Прочесть то, что сокрыто между строк, оказалось несложно.

– Мам, ты ведь могла мне рассказать о любовнице. Не проходить через это одна.

Мама погладила меня по руке. Ее губы тронула печальная улыбка.

– Ты ведь так любишь отца, Бретт. Я не хотела лишать тебя этого чувства. Да и потом, я твоя мама. Мой долг – защищать тебя.

– Ты его еще любишь?

– Люблю.

– После того, что он сделал?

– Бретт, из-за одной-единственной ошибки нельзя отказаться от восемнадцати лет любви. Любовь – куда более сложная вещь. – Мама встала, обошла стол и обняла меня со спины. Поцеловала в лоб и ушла.

– Мам? – позвал я.

Она остановилась в дверях.

– Что?

– Можно я сменю дверные замки?

– Если хочешь.

Впрочем, едва ли все решалось так просто. Даже если бы я таким образом постарался убрать отца из своей жизни, он никуда бы из нее не делся.

И это пугало сильнее всего.

У меня было такое чувство, словно мощное землетрясение раскололо мою жизнь надвое. Из дома, где царил сущий хаос, я приходил в школу, где старательно прятал все свои проблемы. И теперь, когда даже Бекка – и та исчезла с моего радара, трудно было сказать, где хуже.

Я сам виноват. Нечего было просить время на «подумать». Впрочем, я действительно в нем нуждался. Но я не рассчитывал, что если попрошу ее перестать быть моей девушкой, мы не сможем дружить. А ведь я мог это предусмотреть. И пускай я еще не разобрался с путанным клубком собственных чувств, Бекка была единственным человеком, с которым мне хотелось говорить. Только она меня понимала. Но, судя по всему, больше не хотела иметь со мной никаких дел. После моих слов на крыше между нами разверзлась пропасть, и теперь она на меня даже не смотрит. Ни на занятиях. Ни в обеденный перерыв. Она даже пересела от нашего любимого столика.

Первые несколько дней я ее искал. Обошел библиотеку и все коридоры, но Бекка, должно быть, пряталась в каком-нибудь закутке, о котором никто кроме нее не знал. Я смог увидеться с ней только один раз – на английском, в четверг. Наши взгляды встретились, когда мисс Коппер велела мне остаться после урока. Но даже тогда Бекка отвела глаза через секунду, прижала учебники к груди и выскочила в коридор.

– Бретт, – начала мисс К., когда класс опустел. Я стоял у своей парты и ждал. – Уверена, ты в курсе, что игроки футбольной команды должны получать четверки по всем предметам, иначе их отстранят от матчей.

Я кивнул.

– Да, я знаю.