Бабочка на запястье - Анель Ромазова

Жду, как далеко она зайдет. Медленно раздевается. Делает все, чтобы не оставить во мне ни капли здравого смысла. Опоздала, уже пару недель лечу без тормозов. Усаживаю ее на себя, подталкиваю, продолжить инициативу. За нее и накажу. Нехер своим телом пользоваться, как приманкой.

Накрывает параноидальным психозом, когда она насаживается на член. Таким способом от меня ничего не добьешься. Трахаю ее и не могу расслабиться. Что у нее в голове творится? Что произошло, пока меня не было? Не выдержав, сбрасываю нахрен ее с колен и срываюсь. Ненавижу себя за это и за то, что смотрит обиженно.

Плачет, упрекает. Я блять осознаю, что сам довел. А вот желание, чтобы доверие бралось из воздуха, не куда не уходит. Дебил неоспоримо. Выхожу на балкон, чтобы в порыве не наговорить гадостей, за которые она меня точно возненавидит.

Темнота неба на горизонте немного высасывает ядовитую муть. Возня под балконом. Пьяная компашка. Дыхание перехватывает, но я продолжаю хватать порционно примороженный воздух.

Люблю холод, в нем полное спокойствие. Анабиоз. Все замирает, давая обратный отсчет. Гипс из мышц растекается жжением. Делаю короткий вздох и возвращаюсь.

Ева не фарфоровая кукла. Хочет знать всю правду, имеет полное право. Я такой как есть, словами чувства не умею выражать. А по — другому она не поймет.

План вызревает на ходу. Покажу ей видео, а дальше пусть сама решает. Отсекаю все попытки, затеять разборки. Не время отношения выяснять. Отбиваю грубо и жестко, что б не металась, а сосредоточилась на основном. Ева переодевается, я настраиваю ноут. Стараюсь не брать во внимание, как ее подколачивает от злости и тревожности. Тактильно поддерживаю. Показываю, что я ее не оставлю. Надеюсь примет, после того что случилось. А может мне какой херью по мозгам нахлестало, и ей вообще до фонаря мои нервотрепки.

Подходит, не поднимая взгляд. Сходу ее цепляю и прижимаю. Предупреждаю, какой урон нанесет видео ее внутреннему миру. Уверен, его сметет в хлам.

Смотрим. Я перевожу все десять минут в процессе. Игнорирую все бьющие через край эмоции. Технично воспроизвожу текст и наблюдаю.

Я мать вашу вижу, как мой ангел падает на землю.

Всем окаменевшим нутром чувствую, как она ломается в себе. Молчит, стискивая края тонкой футболки, не отрывая глаз от ноутбука. Что сейчас можно сказать? Что мы все хотели ее защитить?

Сотников — в безграничной любви к ней, не смотря на желание, урвать жирный кусок от доходов лучшего друга. Я — по той причине, что мечтаю видеть ее в розовых очках, ценой лжи и манипуляций. Все это нихуя не оправдывает. Ни одного из нас. Мы конченые мудаки. Каждый, самолично выстелил ей дорогу в ад благими намерениями.

— Ев, поговори со мной, — сжимаю ее дрожащие плечики и разворачиваю к себе. Глажу волосы, придавливая к груди. Молюсь как умею, чтобы от этого стало легче, — Дыши, родная, слышишь… дыши и все пройдет.

— Как давно ты об этом знаешь? — муторной тошнотой бьет по позвоночнику от безжизненности в ее голосе.

— Это неважно.

Держу настолько сильно, что ощущаю каждый сустав под своими пальцами. Знаю, если скажу, что действовал за ее спиной, она просто сбежит. Гоню на паршивых эмоциях.

— Не целуй меня. не целуй… ты больше не имеешь права, — вскрикивает и отбивается, — Не хочу … остановись.

Слушаю, но не слышу. Порывисто впиваюсь в каком — то отчаянном безумии. Как прорвало.

— Верь мне, Ева. только верь, — перекрывает меня, до темноты в глазах.

— Вы мне все врали… и ты… и они… все… прекрати, Дамир, пожалуйста, — всхлипывает, царапается.

Я как заведенный. Ласкаю губы, слизываю слезы. Ева затихает, потом начинает отвечать. Словно в эпицентр торнадо заносит. Нас в этой воронке прочно завязывает. Дикие молнии хлещут между телами. Тут никакой похоти. Хватаю ее боль и внутренний перелом, чтобы как-то облегчить. Только я свой шанс упустил. Ева в какой-то момент подвисает, потом отстраняется. Уже не удерживаю.