Список для выживания - Кортни Шейнмел (2020)

– Нет, у нас обычный дом. Когда Талли было примерно тринадцать, она нашла потерявшихся цыплят. Теперь я не могу вспомнить, где она их нашла и как донесла домой без папы. Сначала она прятала их в ванной между нашими комнатами, – поведала я Адаму. – Они раскрутили рулон туалетной бумаги и устроили себе гнездо за унитазом.

– Как говорится, можно вывести цыпленка из курятника, но курятник из цыпленка – никогда, – заметил Адам.

– Видимо, поэтому в итоге один из них начал кукарекать.

– Прям кукареку?

– Да, – ответила я. – Папа услышал и слетел с катушек. Он велел Талли немедленно их куда-нибудь пристроить. Но «немедленно» растянулось на пару недель. А Талли тем временем перенесла их на задний двор и дала им имена. Одного из них она решила назвать в честь меня и попросила меня выбрать кого. Я выбрала коричневого цыпленка-девочку. Она была настоящей оторвой.

– Возможно, ты первый человек, который назвал цыпленка оторвой.

– Ее так Талли назвала. Мне было всего восемь. Я и слова такого еще не знала. Но описание было очень точное. Она была меньше остальных, но всегда проклевывала себе путь поближе к кормушке. Талли надо было назвать ее в честь себя. Как думаешь?

Я надеялась застать Адама врасплох, чтобы он сказал: «Да, похоже на Талли». И я бы ответила: «Попался! Так и знала, что вы были знакомы!» Но вместо этого он сказал:

– У меня есть подозрение, что ты сама куда большая оторва, чем показываешь.

– Это вряд ли.

– А другие цыплята? – спросил он. – Как их звали?

– Мальчика звали Филипп. А девочек… Лола и Кассандра, а еще… черт, не могу вспомнить. – Я покачала головой. – Поверить не могу, что не помню, как звали пятого цыпленка. – Спросить можно было только у Талли, а значит, ответа не было, как не было и ее.

Марко принес нашу еду. Это был жареный сыр на каком-то необычном, изысканном хлебе. Но хотя бы он не был слишком зернистым. Адам откусил от своего рыбного тако, прожевал и проглотил.

– Как хорошо, что я не стал заказывать куриную паэлью, – порадовался он. – Это блюдо я могу есть без чувства вины.

– А еще Талли спасала отбившуюся от стаи треску, – поведала я.

– Да ну? Как она… стой. Ты меня разводишь?

– Да.

– Неплохо, – усмехнулся он. – Ну так что случилось с цыпой Слоун и ее пернатыми друзьями? Вмешалась ваша мама и разрешила Талли их оставить?

– Нет, – ответила я и, помолчав, добавила: – Мама умерла, когда я была совсем маленькой.

– О боже, Слоун, – оторопел Адам. – Мне так жаль. Как она… прости. Меня это не касается.

– Автокатастрофа, – пояснила я. – Машину занесло на обледеневшей дороге, и она врезалась в дерево.

На самом деле Джуно возила меня на место аварии через пару недель после смерти Талли. С того дня прошло много лет, и оно выглядело как обычное место на обычной улице. Ни на одном дереве не было отметин. Нельзя было понять, какое дерево – то самое. Может быть, этого злополучного дерева там уже и не было. Может быть, машина врезалась в него с такой силой, что повалила или сильно повредила, и в итоге его просто спилили, увезли и пустили на дрова. Может быть, поленья из этого дерева спасли пару домов Миннесоты от холода в зимние ночи.

– Какой ужас, – сказал Адам.

– Ничего. Уже много лет прошло.

– Так говорят, когда хотят скрыть, насколько все на самом деле паршиво.

В повисшей тишине мы с Адамом сосредоточились каждый на своей еде. Я почувствовала себя виноватой, потому что из-за меня возникла эта неловкость. Странно, как будто я была виновата в том, что у меня умерла мама. Но виновата я была только в смерти сестры.

Еда у меня во рту никак не разжевывалась и как будто становилась все больше и больше. Комок был слишком большой, чтобы глотать. Я уже думала, что придется выплевывать, но вместо этого потянулась за водой. Я сделала небольшой глоток, и странным образом мне удалось все проглотить.

– У вас с папой близкие отношения? – спросил Адам.