Список для выживания - Кортни Шейнмел (2020)

Но Дженни и Джил тоже не знали Талли, по крайней мере судя по их словам. Мы направились к выходу. Видимо, Адам сам расстроился, что ничего не вышло, потому что стал нахваливать «Бель-Эйр», мол, у него хорошее предчувствие. В детстве ему всегда везло в игровых автоматах – он был мастером скибола и заработал столько талонов, что однажды выиграл огромного плюшевого тигра. Тигр был практически как настоящий, он висел высоко, над призовой будкой, а на табличке у него на шее было написано, что он стоит десять тысяч талонов. Большинство детей зарабатывали, сколько получалось, – пятьдесят, сто талонов, – и покупали призы попроще. Пушистые брелоки, пружинки, китайские ловушки для пальцев. Вот и все. Им не хватало терпения, чтобы накопить на что-то серьезное. Но Адам верил в отсроченное вознаграждение и метил в главный приз. К тому же он был настоящий бог скибола.

– Этот тигр до сих пор стоит у меня в комнате, – сказал Адам. – В шестом классе я провел генеральную зачистку комнаты от мягких игрушек. Заставил маму все раздать – кроме тигра. Я не мог расстаться со своей королевской наградой!

– Естественно.

– Смотри, – сказал Адам.

– Куда?

– В окно, направо. Видишь башни?

– Да.

– Это «Бель-Эйр».

Он повернул направо, и мы проехали через ворота замка по (бутафорскому) подъемному мосту. Вместо рва была трава, точнее отдельно растущие пучки травы. В целом «Бель-Эйр» выглядел так, как будто переживал не лучшие времена. Замок казался немного уставшим, и на угловой башне облупилась краска.

– Когда ты последний раз здесь был? – спросила я.

– Кажется, на день рождения Родди Веги в седьмом классе, – ответил Адам. – Здесь во дворе есть картинг, и знаешь, пока у тебя нет водительских прав, круче этого нет ничего.

– Наверное.

– Но на самом деле довольно грустно приезжать в место, которое любил в детстве, и видеть его таким, каким его, наверное, видели твои родители. Ты убедишься, внутри еще хуже.

У стен огромного вестибюля размером со склад стояли десятки автоматов для видеоигр, пинбола и, конечно, скибола. Я увидела призовую будку с разными безделушками, которые можно было купить за талоны, а над будкой висели гигантские мягкие игрушки (но тигра среди них не было). Я спросила парня на кассе, знает ли он Талли. Он ответил, что не знает. Кроме него, в «Бель-Эйр» было еще несколько сотрудников в полосатых судейских футболках. Нет, они тоже ее на знали, и тот же ответ мы получили во дворе в зоне картинга и мини-гольфа.

– А во сколько вы закрываетесь? – спросила я.

Я уже спрашивала, когда звонила в «Бель-Эйр», сидя на школьной лестнице.

– Мы открыты с одиннадцати утра до восьми вечера с понедельника по четверг, – ответил парень по имени Харрис. – В пятницу и субботу до десяти, а в воскресенье закрываемся в семь.

– В полночь никогда не работаете? – спросила я.

– С тех пор как я тут работаю, график один и тот же, – ответил он.

– А давно вы тут работаете?

– Почти три года.

– И за все это время не было каких-нибудь ночных вечеринок или чего-то такого?

– Типа дня рождения?

– Ну да или любой другой праздник, который затянулся допоздна. Например, если кто-то забронировал все заведение и пригласил гостей до полуночи?

– Сколько у вас гостей? – поинтересовался Харрис.

– Да я просто гипотетически спрашиваю, – сказала я. – Если бы у меня было достаточно гостей, чтобы заполнить все заведение, я бы могла его забронировать целиком?

– Наверняка, хотя, если честно, этим не я занимаюсь. Давайте я позову менеджера. Эй, Мелинда! – позвал Харрис.