Список для выживания - Кортни Шейнмел (2020)

– Я все это знаю, – сказала я. – Я столько времени провела перед компьютером, читая все что только можно на эту тему. Просто именно Талли постоянно твердила, что надо смотреть на жизнь шире, и сложно представить, что такой человек… принял подобное решение. Потому что даже если она была больна, то сделала осознанный выбор.

– Слоун…

– Нет, правда.

Я начала терять самообладание. Что бы ни сказала тетя Элиза, это не отменяло того, что Талли приняла решение. Ряд решений: выбрала лекарство, положила таблетки в рот, проглотила их. Все это были осознанные действия. Я не понимаю, как она могла так со мной поступить. Она меня бросила. Разве я для нее ничего не значила?

– Разве она меня не любила?

– Ах, дорогая, – вздохнула тетя Элиза. – Она тебя очень любила. Любила сверх всякой меры. Но иногда людям, думающим о самоубийстве, кажется, что их близким будет лучше без них.

– Я не верю, что Талли могла так подумать, – возразила я. – Она была умная. У нее был зашкаливающий коэффициент интеллекта. Она была такой талантливой. Такой красивой…

– Страдания не всегда видны, – заметила тетя Элиза. – Зачастую те, кто испытывает страшную боль, выглядят совершенно обычно. И нельзя угадать, что у них происходит внутри.

– Знаю, – сказала я. – Когда я приехала сюда, в Калифорнию, и шла по аэропорту, то как раз подумала, что другим, наверное, кажусь совершенно обычным человеком, и никто из прохожих в жизни бы не догадался, что со мной произошло. Наверняка некоторые из них тоже переживали какую-нибудь трагедию, но по ним это не было видно. Внутри у нас столько всего. Столько переживаний, которые никто не видит.

– Да, – кивнула тетя Элиза. – И не важно, какой умной и красивой всем казалась Талли, внутри у нее тоже были свои переживания.

– Когда я увидела ее последний раз на больничной каталке, то не могла поверить, какой же она была маленькой, – сказала я. – Но она всегда была маленькой. В ее маленьком теле столько всего помещалось. Все ее мысли, всё, что она вычитывала в книгах, интернете или еще где-нибудь. Истории о выживании. Она никогда ничего не забывала. Ей нравилось помогать другим. Но помочь можно не всем. Выживают не все. Как дети во время холокоста. Поэтому Талли и сделала такую татуировку. Она оставила нам этот кусочек головоломки, как те дети оставили рисунки с бабочками. И поэтому… – У меня оборвался голос.

– Слоун, все хорошо, – сказала тетя Элиза.

– Нет, не хорошо, – возразила я. – И Талли это знала. И поэтому она сама не смогла выжить. Потому что с другими людьми продолжало происходить что-то плохое, и для нее это было слишком. Она просто не могла этого вынести.

Тетя Элиза с трудом поднялась со стула. Костыли ударились об пол, и она схватилась за столешницу.

– Талли так переживала за других, – сказала я. – Ей, наверное, было ужасно одиноко. Надо было показать ей, что мне тоже не все равно. Но я этого не сделала. Никому не было дела, и поэтому она решила, что мне на нее плевать.

– Это не так.

– Нет, всё так, – твердила я. – Иначе она была бы сейчас жива.

Тетя Элиза добралась до моего конца кухонного островка. Одной рукой она держалась за столешницу, а второй обняла меня. Я не заслужила ее объятий, ведь когда я была нужна Талли, я ее не обняла. Даже на прощание. Остановилась на минутку около двери, а затем бросила ее. Но тетя Элиза обняла меня так крепко, что в итоге я сдалась и прижалась к ней, и было уже непонятно – это она меня держит, пока я рыдаю, или я ее держу, пока она стоит на одной ноге.

– Я должна была остаться с ней, – пробормотала я еле слышно, так что тетя Элиза вряд ли меня услышала. Мой голос тонул в слезах.