К чужому берегу. Предчувствие - Роксана Гедеон

— Да-да, бедный Морис просто сбрендил, изобретая способы удержать вас в Париже. Зачем вы ему сдались — ума не приложу. Неужели он допускает, что я отпущу его? Что за идиотизм! Я не уступлю своего места в этом доме ни одной даме на свете, будь то принцесса или герцогиня! Если уж на то пошло, то я тоже могу стать принцессой. Одна гадалка однажды напророчила мне такую судьбу — быть знатной дамой. Так что я охотно помогу вам сбежать. Это мне на руку.

Она прищурилась:

— Вы ведь тоже не имеете ничего против побега из этого дома? Я не ошиблась в вас?

— А что он задумал? — спросила я негромко, не ответив на ее вопрос. — Какой способ задержать меня выбрал?

Мадам Грант озабоченно потерла переносицу:

— У вас есть дети, не так ли?

— Да… Два маленьких сына и дочери-близнецы…

— Дочери-близнецы! О-о, моя дорогая, вот-вот. О них-то и шла речь, насколько я могла понять, пока их слушала. Банкир — их отец, выходит?

— Это он так думает, — сказала я сдавленным голосом.

Мадам Грант издала смешок:

— Добрая половина француженок душу бы продали за то, чтоб заполучить такого богатого отца для своих детей. А вы, стало быть, отказываетесь? Ну, да это и не важно. Важно, что банкир сам себя считает их отцом… Душка Талейран рассказал ему все, что знал об этом, и благословил на подвиги отцовства!

Помолчав, она деловито подытожила:

— Видно, он думает, что, если дочерей у вас отберут, это задержит вас во Франции. Хитрец! У него могло бы все получиться, не будь я еще хитрее…

Потрясенная до глубины души, я встала. Прошлась по комнате на трясущихся ногах. Только сейчас мне стало ясно, какая черная опасность нависла над моими детьми. Вероника и Изабелла… Там, в далекой Бретани… Между ними и мной путь длиной в пять дней, многие лье дороги! Я могу лишиться их навсегда. Если завтра утром Клавьер, получивший с помощью Талейрана подтверждение своего отцовства, пошлет туда своих людей, уже очень скоро мои девочки окажутся под его опекой. И не будет способа вырвать их из рук этого влиятельного богача!

«Талейран, — подумала я в ярости. — Будь ты проклят! Хромой дьявол, дух из преисподней! Так не поступал со мной ни один мужчина. Нужно иметь поистине извращенный ум, чтобы воздействовать на женщину, используя ее детей! Будь проклята такая любовь!»

Меня захлестнул ужас. Скорее всего, Келли не обманывает: она не могла выдумать эту историю, потому что не владела необходимой информацией. Информация могла поступить ей только из подслушанного разговора между Талейраном и Клавьером… А можно ли подслушать что-то еще?

Я резко повернулась к мадам Грант. Глаза у меня были расширены, как у кошки:

— Ведите. Ведите меня туда, куда вы говорили.

Она с готовностью поднялась:

— Вот это правильно. Нужно знать планы своих врагов.

— Они не разошлись еще?

— Нет! Им спешить некуда, вы — в их руках. Так что они проболтают до поздней ночи под добрый виски и партию в картишки. Взяв меня за руку, Келли убедительно и властно проговорила:

— Вам надо будет бежать отсюда даже без всяких бумаг. Если, конечно, вам дороги ваши детки. Клавьер — парень не промах. А наш добрый Морис просто промурыжит вас здесь, обещая документы, и снимет все сливки с ситуации. Это в его духе.

— Никогда не подумала бы о нем так, — пробормотала я в отчаянии.

Она взглянула на меня весьма снисходительно:

— Вы просто очень плохо его знали.

Предупредив меня, что лучшим нашим союзником является тишина, она длинными коридорами провела меня на нижний этаж, в библиотеку с высоким потолком. На многочисленных массивных полках здесь пылились тысячи старинных книг — особняк де Креки славился своим книжным собранием, которое чудом уцелело в годы революции. До иных книг на верхних полках можно было добраться, только приставив к стене специальную лестницу на колесиках, с удобной площадкой наверху. Туда Келли и пригласила меня взобраться.