— Давайте, мадам, почитаем! Ха-ха, к слову, именно оттуда, с той полки, я и взяла этого проклятого «Робинзона Крузо» вместо «Путешествия в Египет»…

Под ее весом лестница скрипела. Я последовала за ней, стараясь двигаться как можно тише. Я уже догадывалась, что там, наверху, Келли устроила себе наблюдательный пункт — наверняка продырявила дырку в стене, чтобы знать все тайны министра, которого уже считала своим благоверным навеки. Так оно и было: мадам Грант привычным жестом отставила с одной из полок толстые фолианты в сторону, и за ними открылось маленькое окошечко. Глянув в него, я чуть не вскрикнула: отсюда, сверху, можно было прекрасно обозревать соседнюю комнату — маленькую гостиную, обитую красным бархатом. За лакированным столом сидели двое — Талейран и Клавьер, и лениво перекидывались в карты; на приставном столике рядом с ними красовались хрустальные графины с вином и поднос с великолепными фруктами — крупная земляника, дольки ананаса и апельсина… а в целом это все выглядело настолько близким — чуть ли не на расстоянии вытянутой руки, что я испугалась, как бы они не заметили меня, и подалась назад.

— Не бойтесь, — прошептала мадам Грант. — С той стороны оконце слегка прикрыто лепниной. Они ничего не заподозрят. Но кричать, конечно, не надо.

Кричать я и не собиралась. Мне хотелось расслышать хоть что-то из их разговора, чтобы конкретнее представлять планы Клавьера, но о моих детях собеседники не говорили. Я слышала обрывки фраз, касающихся итальянской кампании и неожиданной сильной тяги Бонапарта заключить союз с Россией, потом Клавьер, как всегда, упомянул о своих пиастрах и стремлении выбраться за серебром в Мексику, — на это Талейран ему ничего не мог ответить… Я в отчаянии обернулась к Келли:

— Когда вы подслушивали их, что они собирались делать?

— Выехать в Бретань немедленно. То есть, конечно, Талейран собирался под всякими брехливыми предлогами задержать вас здесь, а Клавьер тем временем отправился бы на запад…

— Самолично?

— Этого я не поняла, — честно сказала Келли. — Вряд ли бы он поехал сам. Зачем? У него достаточно слуг. Привезти малолетних детей в Париж — не сложная задача.

Я и сама это понимала. Защитить нас в Бретани сейчас некому. Шуаны разгромлены, Белые Липы под контролем синих. Но, Боже мой, как же мне опередить этого негодяя? Даже сбежав от Талейрана, я не в силах покинуть Париж без документов.

— Вам нужно уехать, — настойчиво шептала мадам Грант, обдавая мое ухо жарким запахом мускуса. — Если, конечно, вы не желаете сделаться игрушкой в их руках… У вас нет, совсем нет способов влиять на этих господ, а они отнюдь не так просты, как может показаться. То, что они говорят о любви, — это все можно пропускать мимо ушей. Чтобы уживаться с ними, нужно иметь на них кое-какие другие рычаги влияния…

Я внимательно посмотрела на нее. Она уже не казалась мне такой глупой, как я думала раньше. Несмотря на свой конфуз с «Робинзоном Крузо», в важных для себя вещах Келли разбиралась хорошо.

Мне стало понятно, почему Талейран живет с ней и не выгоняет, несмотря на отсутствие взаимных чувств: мадам Грант, эта индеанка [69]-авантюристка, обрела над ним большую власть благодаря знанию многих нелицеприятных секретов. Он опасался ее… и старался не злить, чтобы она не устроила скандала и не разболтала ничего об его дипломатических махинациях, финансовых сделках и тайных сговорах.

«Так ему и надо, — подумала я с яростью. — Это именно то, чего этот хромой лицемер заслуживает! Только самый последний негодяй мог рассказать Клавьеру о том, что Вероника и Изабелла — его дети… Так воспользоваться моим доверием! Ну, ничего… Келли Грант станет хорошим наказанием для него, когда сделается госпожой Талейран! Он еще будет прятаться от стыда в чужих гостиных, имея такую жену…»