Жена (не) подарок - Ольга Белозубова

Когда тренер ушел на лед, Давид признался:

— Никогда не видел твою улыбку.

— Просто эта ночь особенная, — сказала я.

Он схватил меня за руку, удерживая.

— Жасмин, — сказал он серьезно, — шутки закончились. Во время выступления думай о том, как сегодня ночью я возьму тебя.

Я согласилась.

— Да. Сегодня все случится.

Он отпустил меня, и я вернулась на лед. Зазвучала музыка. Выступление началось.

Но я знала: когда оно закончится, мы поедем к нему.

Там Давид Басманов и возьмет мое тело, а когда в блаженстве прикроет глаза — всего лишь на секунду — я не упущу этот миг.

И непременно заберу его жизнь.

Да, мой нежный убийца. Этой ночью со всем будет покончено.

*Тодес — элемент в парном фигурном катании, при исполнении которого спортсменка двигается по спиралеобразной траектории вокруг партнёра; death spiral, «спираль смерти».

Глава 16

Тяжелое дыхание. Мое. Его. И полная тишина.

После выступления горела грудная клетка, и я едва стояла на ногах.

Тогда и зазвучали аплодисменты.

— Браво! — крикнул Давид.

Давид Басманов был в своем безумии.

Я это поняла по тому, как он смотрел на меня.

Как не сводил с меня своего сумасшедшего взгляда.

О, да. Безумие Давида Басманова зародилось этой ночью, когда я исполняла спираль смерти на холодном безжизненном льду.

— Браво! — повторил он.

Он аплодировал мне. Будто гордился своей девочкой.

Я стиснула зубы и улыбнулась ему — даже искренне.

Когда я смогла сесть и отдышаться, Веретянов сказал:

— Вы сумасшедшая, Жасмин.

— Да, вашей ученицей мне не стать, — согласилась я.

— Вы бы могли стать лучшей из моих учениц! — воскликнул он.

Я подняла взгляд и усмехнулась:

— Извините, мне это больше не интересно.

Я обошла Давида, игнорируя его восхищенный взгляд, и ушла переодеваться.

Но в один миг замерла.

Они говорили обо мне:

— Не слушайте ее, — велел Давид, — она будет заниматься и дальше. Слово даю.

* * *

Я поежилась. На улице было холодно, а жар тела после тодеса не спадал. Адреналин бурлил в крови по сей час.

Когда мы шли к машине, Давид неожиданно прижал меня к себе. Я тихо вскрикнула.

— Девочка, ты просто охрененная находка. Такая интересная.

Я покорно приняла его поцелуй в щеку, чуть отклонившись.

— Поедем домой? Я замерзла.

Он подержал меня еще немного и кивнул.

Всю дорогу до машины Давид крепко держал мою ладонь и о чем-то думал. А когда наконец усадил на пассажирское, то склонился ко мне и сказал:

— Ты должна вернуться на лед.

— Поздно, Давид, — я улыбнулась, — планы на жизнь изменились.

— Поздно, когда человека нет. А ты есть. Не перечь мне, Жас.

Он захлопнул дверь, блокируя меня внутри.

Я вздрогнула и перечить не стала. Всю дорогу молчаливо разглядывала ночную Москву.

Интересно, где находятся его апартаменты? В прошлый раз меня привезли к нему в мешке, обратно пришлось бежать, и мне не удалось запомнить, где он живет.

А когда мы свернули к Кутузовскому проспекту, я сказала:

— Моя квартира на другой стороне, — зачем-то сказала я.

— Твоя квартира?

Давид недоверчиво поднял бровь.

А я поняла, что совершила дикую глупость.

— Досталась в наследство… от тетушки.

— Должно быть, твоя тетка была очень богатой?

Я лихорадочно думала, что ответить.

Не говорить же ему, что многомиллионную квартиру в Москве мне купил Монарх, когда я согласилась стать его орудием мести.

Но Давид сам спас меня:

— Ладно. Ты сказала, твои родители погибли?

— Авиакатастрофа, — лгу, не глядя, — они летели из Абу-Даби в Джакарту. Не долетели.

— На отдых?

Я кивнула.

— Одиннадцатое марта. Я тот день как сегодня помню. Почему ты спрашиваешь?