Ты мне никто - Элен Блио

Я ведь знаю, что он уже… ну, в общем, не мальчик. Но меня он тогда берег. И сейчас, думаю, тоже будет беречь…

Но даже если и нет…

Ох, Боже, о чём я только думаю! О другом надо…

Сейчас надо.

Ведь наши дела семейные еще не закончены!

Вспоминаю то, что так нагло шипела мне Миронова. Снова дрожь пробирает.

- Что ты, малыш?

- Она зн -знает, знает про т-тебя и м-меня, - шепчу, чуть заикаясь, - про то, ч-что я живу в ва-вашем доме, что моя м-мать с твоим па…папой.

Стас чуть отстраняется и мне сразу холодно, жмусь к нему, а он опять берет лицо в ладони, в глаза смотрит.

- Миронова?

- Да. Она уг…угрожала, что…

- Вот же тварь… Малыш, тихо, тихо… Не бойся. Ну… что нам теперь? Да и вообще. Я не то, чтобы скрывал…

- Ты же никому не говорил, да? Даже Тору?

Молчит, голову опускает. Вздыхает.

- Я… я считал, это зашквар дикий. Ну… батя меня, получается кинул.

- Он не кидал…

- Погоди, не перебивай. Дико меня всё это выбесило. Просто жесть. Трэш полный. Я же… я же всегда его любил больше. Ну, чем мать. Ну… как-то так выходило. Батя ближе. Роднее что ли… Я с детства на него равнялся. Он был примером. И отличным таким примером. Нет, я понимаю, он… ну… знаешь, трудно в принципе быть чиновником и честным. Богатым и честным. Но я знаю, что для него слово честь не пустой звук. Он себя ценит. Однозначно. И я ценил…

Он говорит, а я смотрю на него, любуюсь. Думаю, опять как тогда…Что любить такого парня – это очень здорово. Даже… даже если любовь несчастливая. Но ведь у нас так не будет? У нас теперь всё будет хорошо, правда?

Так хочется в это верить!

- Когда он сказал, что мы не его семья у меня… просто планка упала. Перед глазами кровавое марево. И я понимал, что Глеб, его сын, что, в общем, да, наверное, всё нормально. Так и должно быть. Он просто не так выразился, грубовато сказал, но… А потом мать подхватила, добавила, ну и… И потом, её стало жалко. Я же видел все эти годы, ну, когда соображать начал, что она… Ей хочется быть для него на первом месте, нравиться ему, соответствовать. Она старалась. Всегда. Во всем.

Моя ладонь на его груди, чувствую, как вибрирует его тело, голос низкий, тихий, голос, который я так люблю. И я понимаю, что он не оправдывается. Он рассказывает всё, как есть. Объясняет. И я готова и понять, и простить.

- Когда мы с мамой уехали, она, понятное дело, на мозги мне капала. Я не хотел слушать. Не хотел… воспринимать вас как врагов, понимаешь?

Киваю, глажу его по щеке, а он задерживает мою ладонь, целует.

- Я кретин, Синеглазка… полный. Сейчас так дерьмово себя чувствую.

- Сейчас? – улыбаюсь, хотя прозвучали его слова не слишком лестно.

- Чёрт, прости… ну, сама видишь, точно, кретин… Сейчас я чувствую… Чувствую себя счастливым. Впервые за… за все это время, слышишь?

- Да.

- Очень хочу, чтобы ты была со мной. Вот так. И ближе…

- И я…

Тянусь к нему губами, он встречает меня на полпути. Поцелуй такой трепетный, ласковый, осторожный. Мы словно медленно и верно возвращаемся друг к другу. Так хорошо! Словно правда после долгого отсутствия попадаешь в родной дом, где тепло, где тебя любят…

Мой телефон вибрирует настойчиво.

Мама. Не ответить нельзя. Смотрю на Стаса испуганно.

- Алло, да мам… да… я скоро буду. Я… я в машине Стаса. Мы… едем. Почти. Ну… только выехали. Да.

Мама говорит, что ей звонили из школы, просит меня быть дома как можно скорее.

- И Стас… пусть он тоже зайдет. Это… это важно.

И беспомощно хлопаю ресницами глядя на Коршуна.

- Я зайду, конечно. Не переживай, маленькая.

Убираю телефон. Снова дрожь колотит.

- Не бойся ничего, слышишь? Теперь точно ничего не бойся. Я буду рядом.

Он уже так говорил. И я тогда верила. А сейчас…

Сейчас я тоже верю. И надеюсь, что на этот раз он меня не предаст.

Пожалуйста, Коршун, не обмани меня!