Брат моего парня - Кристина Зайцева

Я не хочу пугать ни Камилу, ни ее родителей, но когда они видят растрепанную и запыхавшуюся меня, округляют глаза. Подруга моей сестры тоже впадает в панику, и это не то, что мне нужно! Но мы все дико нервничаем, когда я сажусь напротив нее, чтобы “поговорить”.

Камила — лучшая подруга Василины, а это значит, что она делится с ней всем.

— Ты точно не видела ее сегодня? — спрашиваю девочку.

Та теребит кончик своей косы и испуганно смотрит на мать.

— Все нормально, — та гладит ее по плечу. — Если ты соврала, я не буду ругаться.

— Но я не видела… — восклицает та. — Она мне не писала. Еще со вчера.

— Со вчерашнего дня, — поправляет она ее.

— Со вчерашнего дня… с ней что-то случилось? — лепечет.

— Нет! — обтираю о джинсы мокрые ладони. — Просто у нее телефон сел. И мы не можем до нее дозвониться.

Я прячу глаза от хозяйки этого дома. Если я увижу в них осуждение себя или своей мамы, взорвусь.

Прокручивая в голове все, что творила Васька в последнее время, осторожно спрашиваю Камилу:

— У нее новая подруга? Она, кажется, живет где-то за Литейным заводом?

Насупившись, та смотрит на свои разноцветные носки.

— Ты знаешь эту девочку? — мягко теребит ее мама.

Дуя щеки, Камила молчит, а потом с обидой бросает:

— Это Эля какая-то там Шестакова из восьмого. Лина теперь постоянно с ней болтает по телефону.

— Из восьмого? — удивляюсь я.

Старше на год!

— Угу…

— У тебя есть ее телефон?

— Нет, — дует Камила губы.

Мне хочется материться.

Выскочив на улицу, я вызываю такси и прошу маму найти номер этой Эли, пока сама еду на Литейный. Через полчаса у нас есть номер Васькиной подруги и ее матери.

— Она не знает, где Эля… — голос мамы срывается. — Она мать-одиночка, за девочкой приглядывает бабушка, пока Татьяна на работе. Бабушка видела, как девочка села в какую-то машину. Они ее с пяти часов ищут.

Меня обдает холодом с головы до ног.

Все это вдруг превращается в один большой кошмар.

В доме Эли Шестаковой настоящий дурдом.

Ее мать переворачивает шкаф с одеждой и вытряхивает ящики. У нее нет паролей от соцсетей дочери, а Василине мы вообще запретили их иметь! Если они у нее есть, то я об этом не знаю.

Сидя за компьютером девочки, я пытаюсь подобрать самые простые пароли, включающие дату ее рождения и прочую банальщину, но все без толку.

У меня в висках долбят молотки.

Через полчаса я прихожу к выводу, что не знаю, что мне делать!

Уже почти десять вечера.

Мы должны найти их сегодня. В ближайшее время. В ближайший час. Или два. Может, у нас вообще времени нет.

От паники по моей спине течет холодный пот.

Я думаю о том, чтобы поехать в полицию и сколько это займет времени. Я отправляю в полицию маму, а сама делаю то, на что в обычный день никогда, ни при каких обстоятельствах не пошла бы.

Отыскиваю в телефонной книжке единственный номер, который приходит в голову.

С колотящимся сердцем я жду, пока идут бесконечные гудки. Боясь, что меня проигнорируют, я зажмуриваю глаза так, что слипаются ресницы.

Может быть, он со своей девушкой. Сегодня суббота. Мне ничего от него не нужно, только помощь. Я испеку ему торт, сделаю минет без обязательств, все, что он захочет, только бы он мне помог.

— Да? — хрипловатый голос в трубке.

На коже взрываются мурашки.

Я глотаю слезы и, молча, дышу в трубку.

— Карина.

— Я бы ни за что не стала тебя беспокоить, — выпаливаю ему. — Но мне очень нужна твоя помощь…

Глава 26

Карина

Мне кажется, что если буду стоять на месте, из меня выскочит душа, поэтому кружу вокруг фонарного столба, утаптывая снег и всматриваясь в полупустую дорогу перед собой.