Под кожей - Кайла Стоун

Я снова не попадаю в цель. Черт, я даже не попадаю в бумагу. Мои глаза затуманены, и я не могу остановить дрожь в руках. Внутри меня все скручено в железные узлы.

После этого Фрэнк ведет нас в ресторан на ужин и в кафе-мороженое на десерт. Он рассказывает дикие истории о футбольных матчах и глупых школьных трюках. Говорит о каком-то грандиозном походе в Йеллоустоун, который планирует для нас на следующее лето. Я съедаю все, что лежит на моей тарелке, потому что должна, мне нужно, но не чувствую вкуса. Вес, тяжесть, которую я нацепила на свое тело, как броню, не помогают. Ему все равно, как я выгляжу. Я принадлежу ему. Он владеет мной. Как Ма. Я прикусываю язык, пока медный привкус крови не просачивается в рот.

К тому времени, как мы возвращаемся домой, мои нервы натянуты и взвинчены. Я бегу в свою комнату так быстро, как только могу. Сажусь за стол и открываю домашнее задание. Бежать. Побег — единственная мысль, которая удерживает меня на этой земле. Мне нужно уехать. Мне все равно куда, но колледж — лучший вариант, который у меня есть. Комната и питание, покрываемые студенческими займами. Лучше всего, то, что колледж не здесь.

Конспект Арианны по анализу вопросов об избирательной коллегии смотрит на меня обвиняющим взглядом. Я комкаю его и выбрасываю в мусорное ведро. Чего она от меня ждала? Я не просила ее об этом. Я не просила ее пытаться спасти меня. Почему она это сделала? Она поставила себя на карту ради меня, и я не могу понять, почему. Никто ничего не делает, не желая получить что-то взамен. А у меня нет ничего, что можно предложить.

Я откидываюсь на спинку стула и поднимаю футболку. Буквы, выведенные перманентным маркером, уже исчезли, кожа очистилась. Но я все еще их вижу. Я все еще чувствую это. Они выбрали правильное слово. Я грязная насквозь, до самой глубины души. Моя кожа испачкана секретами, плохими поступками, которые совершила, той мерзостью, что живет во мне.

Меня охватывает желание, гудящая потребность резать себя, причинять боль, наносить ущерб. Но вместо того, чтобы открыть свой тайник, я стою в центре своей комнаты и смотрю на рисунки, наклеенные на стенах. Белый адмирал с белыми полосами по темным крыльям, задние крылья испещрены рядом синих черточек. Гигантский ласточкин хвост с пастельно-желтой грудкой и шестидюймовым размахом крыльев, занимающий почти всю страницу, с красивыми полумесяцами, идущими по внешнему краю обоих крыльев. Крошечный лазурный Карнер Блю и грязного цвета сатир Митчела с желто-окольцованными черными пятнами, которые выглядят как глаза, смотрящие на меня. Они кажутся такими реальными, их цвета настолько яркие, как будто они могут соскочить с бумаги и приземлиться мне на руки.

Но они не взлетают. Они не могут. Они могут только смотреть.

Почему она помогла мне? Почему? Почему она привела меня в свой дом, заставила почувствовать себя в тепле и безопасности и рассказала мне то, что друзья рассказывают друг другу? И Лукас тоже, с его глупой улыбкой и добрыми глазами. Почему они заставили меня снова и снова вспоминать, как это может быть?

Что Арианна увидела во мне такого, отчего решила, что меня стоит спасать?

Что разглядел Лукас?

Что там?

Арианна сказала, что у нас есть выбор. Бог дает нам выбор. Каждому из нас. Мы делаем выбор в пользу добра или в пользу зла. Выбор в пользу самозащиты и выживания или выбор в пользу чего-то большего, лучшего, великого, чем мы сами. Даже когда это не похоже на выбор, он все равно есть.

У меня есть выбор.

Я хватаюсь за комод. Раскачиваю его из стороны в сторону и пихаю перед закрытой дверью спальни. Мое сердце бешено колотится в горле. Каждый нерв и клеточка кожи оголены, обнажены. Я распадаюсь на части. Смотрю на белый комод, покрытый царапинами, как будто он может прыгнуть на меня, но он не двигается. Я стою и слушаю звук собственного тяжелого дыхания. Что теперь?

Он остановится.

Я заставлю его остановится.

Я выбираю, чтобы это прекратилось.