Жена самурая - Виктория Богачева

Мамору обкусал все губы, пока копал яму и помогал перенести в нее тело Сатоки. В какой-то момент часть внутренностей соскользнула с тела на землю с отвратительным чавкающим звуком, и юноша подпрыгнул от ужаса на месте. Такеши пришлось поднять их и положить в яму.

К тому моменту, как они ее засыпали, все трое с головы до ног и испачкались в земле и изрядно вспотели. Но неудобства телесные были ничем по сравнению с неудобствами душевными, потому что никто из них не был столь циничен и холоден, чтобы остаться равнодушным к содеянному.

На Мамору не было лица, он хлюпал носом, и Такеши не мог поставить это ему в вину.

— Ни одно сражение… ни одна бойня… никогда такого не чувствовал, — вполголоса произнес Нарамаро, когда они направились к лагерю.

Такеши разделял его чувства. Он убивал и пытал врагов, хоронил самураев, видел сожжённые дома и сгоревших людей и множество других страшных вещей, но до этого утра не испытывал подобных эмоций. Если бы он верил в богов, то сказал бы, что будет проклят ими за содеянное.

— Принеси нам воды, — остановившись в нескольких тё от лагеря, Такеши обратился к Мамору. — Нам нельзя возвращаться в таком виде.

Юноша медленно кивнул и послушно поплелся вперед. Минамото проводил его внимательным взглядом и нахмурился. Ему очень не понравилось состояние Мамору.

— Нужно было его отослать, — Нарамаро, казалось, прочитал его мысли. Он также задумчиво смотрел вслед мальчишке.

— Без него мы бы провозились дольше и не успели вернуться.

Умывшись принесенной Мамору водой, они вернулись в лагерь, что уже начал просыпаться и готовиться к новому дню. Самураи разводили огонь, чтобы согреть рис и питье — после промозглой ночи хотелось чего-нибудь горячего.

К тому моменту Мамору перестал дрожать и клацать зубами, успокоился и почти взял себя в руки. Почти — и потому Такеши отвел его в свою палатку, всучил в руки чашку саке и заставил выпить все до капли.

— Чуть позже мы огласим о разделении войска. Часть направится к поместью Тайра в обход через леса, часть, конная и не обремененная поклажей, направится напрямую, а часть вместе с повозками, ранеными и больными продолжит продираться через грязь, — скрестив руки на груди, произнес Такеши. — Первую возглавлю я, вторую — Нарамаро, третью должен был возглавить Сатоки, но… Ты пойдешь вместе со мной.

— Да, Такеши-сама, — от выпитого саке щеки Мамору слегка порозовели, вернув себе естественный цвет. Его лицо больше не напоминало белое полотно.

— Мы пойдем налегке с предельно малым количеством вещей. Собери, что сочтешь нужным, для меня и себя.

— Хорошо.

Минамото внимательнее вгляделся в его лицо и, помедлив, произнес:

— Ты не должен тревожиться из-за сделанного. Ты выполнял мой приказ. Боги за такое не наказывают.

— Вы ведь не верите в них, да? — Мамору бросил на него быстрый взгляд исподлобья.

— Не верю, — подтвердил Такеши. — Я не верю ни во что, кроме своего меча.

Глава 42. Поместье Тайра

Такеши принял решение вести людей через перевал Курикара, на одной из вершин которого стоял маленький минка, где жил старик, когда-то его спасший. Такеши хорошо запомнил единожды пройдённый путь через земли Тайра и сейчас следовал по нему. До равнины перед перевалом они скакали верхом, а после, отпустив всех лошадей с одним из самураев в обратную дорогу, направились пешком.

Неприятные воспоминания преследовали Такеши на каждом участке пути. Воспоминания о собственной слабости, о собственном страхе. Он до сих пор его не изжил вопреки уверениями старика-ямабуси. Он не чувствовал себя спокойно на открытом пространстве, и потому отрезок пути по полям через размякшую землю дался ему вдвойне тяжело. Теперь же, когда над ними нависали снежные вершины Курикара, Такеши не ощущал былого беспокойства.