Жена самурая - Виктория Богачева

Мальчишка ведь прекрасно знал ответ, и не было нужды лишний раз открывать рта. Мальчишка… хотя какой из сына Яшамару уже мальчишка?.. Война и лишения обточили его лицо, стерли с его щек и малейшие отголоски юношеской припухлости. Очень давно — казалось, прошли годы — Такеши выпорол Мамору за его непослушание и непослушание его отца. Теперь он смотрел в лицо юноши и не узнавал его.

— Господин?..

Кажется, он слишком глубоко задумался.

— Да, — Такеши кивнул. — По этому.

В их десятую ночь в маленьком лагере не спал почти никто. На рассвете Нарамаро должен оповестить их о нападении дымом от костра. Но что, если они не увидят дыма? Об этом не решались говорить вслух, но Такеши чувствовал, что вопрос висел в воздухе между ним и самураями.

И он не знал на него ответа. Что ему делать, если Нарамаро не разведет костер? Что это будет значить? Его друг и союзник задержался в пути? Большую часть его войска разбили? Их предал кто-то еще? Они проиграли?..

Такеши смотрел на свою единственную руку и не думал ни о чем. Завтра он отомстит Тайра за отца и клан. Завтра он уничтожит клан Тайра, а их имя предадут забвению, и через годы никто уже его не вспомнит. Вот только Хоши…

Он увидел дым, когда на небе вот-вот занялся рассвет. В ту же минуту подле него подскочил Мамору, а следом за ним — весь небольшой отряд.

— Переплетайте прически, — сказал он, поднявшись. Закрепленная на поясе катана, качнувшись, слегка ударила его по бедру.

Как и его люди, Такеши заплел бы волосы в косу и закрепил ее в пучок на голове, если бы не поклялся тогда. Он заплел бы волосы в косу, как делали все его предки, и предки всех самураев, когда им предстояло совершить нечто важное.

«Что ж, — он усмехнулся. — Быть может, к тому моменту, как сядет солнце, я исполню свою клятву. И через несколько месяцев заплету волосы, как полагается?..»

От места их последнего ночлега до поместья Тайра их отделяла дюжина тё, но, не проделав и половины пути, они услышали звуки битвы.

Кричали люди — до них долетали отголоски отдаваемых приказов; звенела оружейная сталь — легко было представить, как солдаты Тайра вздевают броню и устанавливают на стенах щиты, готовясь отбивать атаку.

Она не могла стать для них неожиданностью, и, верно, о приближении вражеского войска Тайра узнали еще много дней назад, и им хватило времени, чтобы заготовить сухой соломы и смолы, обмотать тряпками, пропитанными сакэ, колеса от повозок — сбрасывать на врагов со стен; собрать побольше стрел с наконечниками, разрывающими плоть изнутри, заточить катаны и копья.

Войско Нарамаро также было готово. И самураи, которых взял с собой Такеши.

«Мы подожжем ближайшие к лесу минка — в них они хранят запасы на зиму. Мы посеем среди них панику, и огонь, перекинувшись на все вокруг, заставит их жаться к своим же стенам. Мы будем убивать их изнутри и откроем ворота, чтобы впустить войско, возглавляемое Нарамаро-саном», — вот что сказал Такеши минувшим вечером, когда разделил со своими людьми лепешки и рис.

Короткими перебежками они преодолели последние тё, и с каждым шагом битва слышалась все громче, а восприятие и чувства делались все острее. Такеши жадно втянул носом воздух, уже пропитанный тревогой и страхом, потом, кровью и пеплом. Скоро встречный ветер донесет до них и запах смерти — когда два войска схлестнутся сталью о сталь.

Запели боевые рога, засвистели в воздухе десятки стрел, и Такеши сам не осознал, что побежал быстрее. А вскоре впереди показался просвет, и в отдалении он увидел стены минка.

По его приказу Мамору, остановившись, высек огонь и догнал их с уже горящим факелом. Такеши принял из его рук древко и первым из них поджег минка на землях Тайра.

Такеши был рожден для сражений. Он не представлял без них жизни. Сталь пела в его руке, и вокруг проливалась кровь.