Жена самурая - Виктория Богачева

Их прогулку в саду сопровождал шелест гравия под ногами и пение птиц на макушках деревьев. Ветер слабо трепал полы темной юката Такеши и широкие хакама Яшамару, ворошил волосы, убранные в пучки.

— Я мог бы отправить их в самую дальнюю деревню, запереть в минка и никогда не видеть, но этих женщин не следует упускать из вида.

Яшамару подавил неуместную сейчас ухмылку. Порой Мисаки передавала ему рассказы Наоми-сан о ее жизни в поместье Токугава. Если хотя бы малая часть ее слов известна Такеши-саме, то и не стоило ожидать от него иного решения. Да и Кацуо с Масато пару раз обмолвились о том, что все слова госпожи Токугава напоминают яд.

— Лучше всего будет выдать Ханами замуж за человека, которому я доверяю, как себе. Который не позволит ее словам и словам ее матери отравить свой слух, — Такеши остановился и повернулся к Яшамару с тем, чтобы смотреть ему в глаза. — Я хочу, чтобы Ханами стала женой Мамору.

Мужчина прикрыл глаза и склонил голову.

— Вам нет нужды просить об этом, Такеши-сама. Моя жизнь и жизнь моего сына — ваши.

— Я ведь не просто подыскал Мамору удобную для клана невесту, — Минамото скривил губы. — Девчонка — настоящая дочь своей матери… Поэтому я прошу.

— У вас уже есть мой ответ, — отозвался Яшамару с присущей ему простотой.

— Спасибо. Осенью проведем церемонию. Пока я буду встречаться с главами вассальных кланов, ты передашь Хеби Токугава от меня письмо и привезешь ее с дочерью в поместье.

Такеши не говорил — цедил сквозь зубы. Ему не нравилось собственное же решение, но лучше было не придумать.

— Наоми-сан знает?.. — Яшамару, должно быть, прочитал его мысли.

Минамото невесело усмехнулся и покачал головой. Наоми о том, что ее мачеха и сводная сестра будут жить поблизости, он расскажет позже.

— Я дам Мамору земли и крестьян. Все же за дочку главы некогда великого клана полагается достойное приданое.

— Мне рассказать ему обо всем?

— Я скажу ему завтра.

— Теперь мой сын будет преумножать вашу славу. Я уже слишком стар и для этого не гожусь, — Яшамару отводил взгляд, избегая смотреть на Такеши.

— Кто-то должен быть с Наоми, — жестко ответил Минамото. — Теперь я не могу оставлять ее без защиты, — он выразительно посмотрел на Яшамару, без слов донеся до него свое недовольство и разочарование.

Однажды его отец не увидел дурного в том, чтобы забрать с собой в поход почти всех самураев клана, и оставить свою жену лишь под защитой стен родового поместья. Эту, возможно, единственную ошибку своего отца Такеши никогда не повторит.

— И как ты представлял? Наоми провела бы недели в поместье Асакура в одиночестве? Чтобы Дайго-сан решил сделать ее своей пленницей? — приподняв бровь, спросил Такеши.

Яшамару склонил голову, поскольку у него не было ответов ни на один вопрос. Своим неосторожным замечанием он задел что-то в господине, отчего и последовала столь яркая вспышка эмоций.

К поместью они шли в неуютном молчании, которое Такеши прервал лишь раз:

— Утром собери всех юнцов на поляне для тренировок. Хочу на них посмотреть.

Он знал, а, услышав сегодня разговор Мамору, еще раз убедился в том, что в головы многих закрались сомнения. Так ли хорош их господин теперь, с отрубленной рукой? До своего плена Такеши не было равных во владении катаной. Он бился одинаково хорошо обеими руками и уверенно побеждал в схватке против четырех самураев разом. Теперь же он не мог ни обороняться, ни нападать левой рукой, и каждый в бою норовил ударить его именно с этой стороны.

Пока он сражался, в поместье подросли те, кто был еще мальчишками, когда он уходил. И они не должны сомневаться в своем даймё. Завтра он посмотрит, сможет ли кто-нибудь из них одолеть его, пусть даже и без одной руки.