Королевский гамбит - Мила Гусева

Плевать. Раз уж чертова Уэнсдэй повинна в том, что я вынужден неотлучно сидеть возле неё, словно цербер на привязи, пусть она и составит мне компанию. Уверен, она будет в бешеном восторге от такой перспективы — и неуемное желание насолить ей посильнее мгновенно заставляет меня подняться на ноги.

— Эй, Аддамс! — я с грохотом вваливаюсь в крохотной подвальную комнатушку, больно зацепив плечом дверной косяк и едва не разбив новую бутылку текилы. — Вставай живо. У тебя сегодня важная миссия.

— Ты совсем кретин? — она приподнимается на локтях, сонно хлопая своими невозможными блядскими глазами. Похоже, моё внезапное вторжение её разбудило. Наплевать. Абсолютно. Тотально.

— Как ты относишься к текиле? — сразу перехожу к делу, не считая нужным утруждать себя длительными вступлениями, и тут же демонстрирую внушительную бутылку и два стаканчика. Красных и пластиковых. Ничего стеклянного я ей в руки больше не дам.

— Алкоголь крайне пагубно воздействует на мозг. Но тебе бояться нечего, — разумеется, Аддамс сиюминутно ощетинивается и переходит в атаку. Словно выпускает невидимые острые шипы. — То, что мертво, умереть не может.

— Рад, что ты смотрела Игру Престолов. Может, нам даже будет, о чём поговорить, — ловко парирую я, зубами откручивая крышку бутылки.

Уэнсдэй равнодушно следит за моими решительными действиями, сильнее укутываясь в тоненькое серое покрывало — в подвале действительно стало ощутимо холоднее.

А может, всё дело в том, что моя футболка едва доходит ей до середины бедра.

Немигающие угольные глаза полны ледяного высокомерия, но сейчас ей однозначно не под силу пошатнуть моё душевное равновесие надменным взглядом и ядовитым сарказмом. Слишком уж забавно она выглядит в огромной небесно-голубой футболке, безо всякой косметики на кукольном личике и с распущенными волосами, которые рассыпаются по плечам мягкими волнами — будто ей не двадцать три, а от силы семнадцать.

Я даже слегка чувствую себя совратителем малолетних, когда протягиваю ей красный стаканчик, на треть заполненный текилой.

Аддамс закатывает глаза, но всё же принимает убогое пластиковое подобие рюмки.

— За что пьём? — останавливаюсь в паре шагов от кровати, внимательно взирая на неё сверху вниз. Уэнсдэй ёрзает на постели и машинально подбирает ноги под себя, накинув на обнаженные острые коленки покрывало.

— Дай подумать, — если она и ощущает дискомфорт в моём присутствии, то мастерски это скрывает. — Давай за тебя?

Я не успеваю удивиться столь неожиданному выбору тоста. Вишневые губы чуть приподнимаются в саркастичной усмешке.

— Не чокаясь, разумеется.

Совершенно невыносимая стерва.

Странно, но ядовитый выпад не вызывает уже ставшего привычным раздражения.

Видимо, у меня формируется иммунитет.

— Тогда уж за нас, — торжественно отсалютовав стаканчиком, я опустошаю его одним большим глотком и невольно морщусь от крепкости алкоголя. Стоило бы захватить с собой лайм. Аддамс мгновенно следует моему примеру, но на бледном личике не двигается ни один мускул. Удивительно. Сколько ещё сюрпризов скрывает за собой фасад обманчивой хрупкости? — Ого. Смотрю, ты в этом не новичок.

— Я хороша во многих вещах, — отзывается Уэнсдэй, смерив меня снисходительным взглядом, и решительно вытягивает руку с пустым стаканом. — Ещё.

— Так сразу? Точно уверена? — тем не менее, я подчиняюсь и подливаю ей немного алкоголя. — Ты и трезвая-то буйная, боюсь представить, что будет после текилы.

— Если боишься, зачем пришёл? — вопрос явно риторический. Я молча усмехаюсь и усаживаюсь прямо на пол в паре метров от кровати, прислонившись спиной к стене.

На несколько минут повисает неловкое натянутое молчание. Пожалуй, ситуации более странной, чем эта, в моей жизни прежде не случалось. Мог ли я представить ещё вчера, что ровно через сутки буду методично накидываться текилой в компании наследницы Аддамсов? Однозначно нет.