Королевский гамбит - Мила Гусева

Она усаживается на стол и призывно раздвигает стройные ноги, бесстыдно демонстрируя отсутствие нижнего белья. Столь жаркое зрелище заставляет меня машинально облизать губы. Черт побери, невозможно быть настолько сексуальной, это просто уголовное преступление. Я пододвигаюсь ближе, кладу руку на плоский животик — мягко, но уверенно надавливаю, заставляя Уэнсдэй откинуться на столешницу. Она не глядя сбрасывает на пол пластиковую тарелку и ложится лопатками на стол, одновременно шире разводя бёдра.

Я резко подаюсь вперёд, прижимаясь губами к влажным складочкам, медленно провожу по ним языком, слизывая обжигающую влагу. Черт, какая она мокрая… С ума сойти можно.

Терпкий запах и упоительный вкус её возбуждения буквально заставляют терять связь с реальностью. Аддамс вздрагивает всем телом как от удара электрошокером. Я грубовато стискиваю её бедра, не позволяя отстраниться — и проталкиваю язык глубже, окончательно пьянея от этого восхитительного безумия.

С вишневых губ Уэнсдэй срывается первый стон — совсем тихий, едва слышный. Но мне этого мало. Я хочу заставить её кричать. Хочу довести до исступления.

Не прекращая погружаться языком в горячую влажность её идеального тела, я перемещаю правую руку на внутреннюю сторону бедра — а потом ещё дальше. Невесомо провожу пальцем по клитору, медленно описывая круг. Аддамс выгибает спину с протяжным стоном и рефлекторно пытается свести ноги — но я не позволяю подобной вольности. Левой рукой мстительно сильно сжимаю бедро и тут же почти нежно поглаживаю выступающую тазовую косточку. Тоненькие пальчики запутываются в моих волосах, властно надавливая на затылок.

Движения моего языка вдоль разгорячённой нежной плоти становятся всё быстрее с каждой секундой. Уэнсдэй уже не сдерживается — стонет в голос, нетерпеливо извивается всем телом и намокает всё сильнее. Горячая влага течёт на деревянную столешницу, пока мои пальцы умело ласкают клитор, а язык погружается настолько глубоко, насколько это возможно. Член давно стоит колом, в глазах темнеет от крышесносного желания взять её как можно скорее — но я сдерживаюсь из последних сил, намереваясь доставить удовольствие сначала ей. Надавливаю на клитор чуть сильнее, и Аддамс на секунду замирает — а потом по её телу проходит волна дрожи. Особенно сладкий стон срывается с соблазнительных губ, пульсирующие мышцы внутри неё трепетно сжимаются — и через мгновение Уэнсдэй обессиленно обмякает.

Я выпрямляюсь, цепляясь за край стола и чувствуя себя абсолютно пьяным. Утираю губы тыльной стороной ладони, обводя затуманенным взглядом каждый изгиб её совершенного тела. Из-под тонкой ткани футболки отчётливо выступают контуры напряжённых сосков, чернильные глаза расслабленно прикрыты, голова запрокинута назад, от чего растрёпанные локоны цвета воронова крыла струятся до самого пола. Грудь тяжело вздымается, в уголке рта виднеется крохотная капля крови — очевидно, Аддамс прикусила губу в попытке сдержать стоны.

Лихорадочное возбуждение накрывает меня с новой силой — волна жара проходит по телу, концентрируясь в паху. Я больше не могу и не хочу ждать. И потому не даю Уэнсдэй даже минутной передышки.

— А теперь я покажу, как нравится мне… — мой голос окончательно сел, желание поскорее оказаться внутри неё полностью парализовало волю и разум.

Она мгновенно распахивает глаза и приподнимается на локтях, с вызовом вздёрнув подбородок. И от её пристального немигающего взглядах в моих венах буквально вскипает кровь. Чертова Уэнсдэй Аддамс — сущий Дьявол с ангельским личиком, живое воплощение греха, непокорное тёмное пламя, подчинить которое станет моей идеей фикс.

Если уже не стало.