Вышла из такси на ватных ногах и с трудом подошла к подъезду: пытаюсь собраться с силами, убрать ненужные мысли, но внутренний шум невозможно подавить. Открываю дверь и плетусь к лифту. Нажимаю на кнопку. Ничего не происходит. Не работает. С размаху бью кулаком по металлической двери лифта, разбивая в кровь и без того травмированные костяшки. Тяжело вздыхаю и роняю лоб на холодную сталь. Закусываю нижнюю губу в попытке успокоиться. Не время плакать и злиться. Нужно подниматься на пятый этаж.

Первый пролёт. Второй пролёт. Третий пролёт. Четвёртый.

В тени коридора мелькает тень. Только открываю рот, чтобы поздороваться с соседями, как тяжелые сильные руки хватают меня за волосы и прижимают скулой к холодной бетонной стене. Я не успеваю закричать — крепкая ладонь хватает меня за рот, болезненно упирая пальцы в щеку.

От страха подкашиваются ноги, но упасть не удается — твёрдый мыс ботинка с размаху ударяет меня по малоберцовой кости, и вместо ора получается только жалобно проскулить. Жгучая боль вмиг разбегается по всему телу: все чувства обостряются, а мышцы напрягаются до предела.

Руки сильнее вжимают меня в стену, из-за чего зубы мучительно сдавливает друг о друга. Слышу характерный липкий ротовой звук — удерживающий меня человек расплывается в улыбке.

Он наклоняется ближе, и я забываю как дышать. Запах горькой полыни и ледяной вишни ударяет в нос.

11 — запрещенный прием

TW: отсутствие активного согласия, подробное описание драки. Будьте осторожны при прочтении, если обладаете подобными триггерами.

Год назад.

Мы с группой находимся на плановых курсах по выживанию в экстремальных условиях. Это ежегодная практика для участников активных экспедиций в опасные места. В этот раз нас собрали на нейтральной территории — горах Норвегии.

Брайан, который никогда не втягивал в работу семью, решил взять с собой Клэр.

Я старалась вложить все силы в знания и последующие тренировки, чтобы не отвлекаться на их ложное счастье, но восторг этими отношениями сочился из каждой щели. Мне всё ещё было больно. А ещё я недавно написала заявление на развод, которое нам с Микеланджело до сих пор не одобрили, несмотря на моё судебное признание в изменах мужу и наше обоюдное желание оставить дочь с ним.

Сегодняшние практические занятия кончились быстро: почти вся группа разбрелась посмотреть ближайшие достопримечательности, либо оценить местную кухню, и только малая часть оставшихся решила набраться сил для завтрашнего дня — я была одной из них.

Мой одинокий номер. Сижу в кресле и тихо наблюдаю за поднимающимися вагонетками по канатной дороге. Захватывающий вид из окна: панорамные белоснежные горы, чистота девственных снегов, пугающая высота, проникающий под кожу холод. Уверена — если начать жить здесь, окружающая красота не перестанет удивлять.

Размышления прерывает неожиданный щелчок двери. Тяжелые шаги. Кто-то зашел, и это не персонал. Медленно поворачиваюсь. Он.

— Ты молодец, — на губах играет злая улыбка, закрывает дверь на ключ и в пару шагов настигает меня, — хорошо молчишь. Умная птичка.

Цепляюсь в ручку кресла, словно она как-то может меня спасти. Не отрываю от него глаз, чтобы не упустить чего-то опасного, хотя он сам — прямая угроза моего существования.

— Тише, — он мягко берет меня за щеки и подтягивает к себе, жадно вовлекая в поцелуй. Я не открываю рот, стискиваю зубы, но ему это никак не мешает — он снова лезет под мою кофту, заставляя меня вскрикнуть от боли из-за щипка.

Пытаюсь оттолкнуть его, но он сильнее. Бью по торсу — смеется, перехватывая мои руки крестом. Заставляет обнять себя. Царапаю спину, бьюсь коленями, пытаюсь вырваться — приподнимает и обрушивает на кровать. Из глаз текут слёзы. Беспомощность. Верчу головой, чтобы отстраниться, но его это только веселит — перекладывает ладонь на шею, вдавливая меня в матрас. Сам расплывается в улыбке. В горле першит. Не могу дышать.