Слепое пятно - hey jenn

— Не нужно сопротивляться, — кусает за сосок сквозь кофту и резко опускает вторую ладонь под резинку моих спортивных штанов, — иначе будет больно. Ты ведь сама приняла правила игры: осталась здесь, не уволилась, приехала.

Он отодвигает ткань трусов в сторону и болезненно зажимает клитор между пальцев, пытаюсь закричать, но из горла вырываются только горькие хрипы. Брыкаюсь коленями и случайно бью его в живот. Страшно.

Зеленые глаза сверкают огнём: вместо искаженного от боли лица или хотя бы вскрика, он только сильнее заводится. Болезненно поворачивает моё колено и облокачивается на него всем весом бедра.

— Птичка, — он наслаждается непроизвольно бегущими из глаз слезами испуга, — ты ведь слабее.

Вторник. Сейчас.

Кажется, что мои зубы сломаются друг о друга. Ноги болят, едва получается дышать. Я чувствую себя так же, как тогда в отеле: беспомощной, слабой, обреченной. Никто не придёт помочь. Никто не знал, что происходит в моей комнате. Никто не знает, что прямо сейчас происходит на лестничной клетке.

— Ты ведь не хочешь, — издевательски мурлыкает в ухо, — чтобы стало хуже? Сейчас мы без фокусов спускаемся и садимся в машину, едем развлекаться и прощаемся до следующего месяца, пока я не отправлю тебе приглашение на общий съезд. Отказаться нельзя, ведь это наше командное мероприятие. Будет твоя подружка Клэр. И кстати, пройдёт оно в твоем любимом городе неподалеку — я уже обо всём договорился. Не приедешь, схитришь, выкинешь что-нибудь — пожалеешь об этом. Ты поняла меня?

Не сразу реагирую, не успеваю понять, что он закончил свой монолог. Сильно оттягивает волосы назад, неосторожно задевает пальцами рану от вчерашнего удара. Боль. Заглядывает бешеными глазами в мои и повторяет вопрос. Судорожно киваю.

— Вытри слёзы, — раздраженно цедит сквозь зубы, — тебе не противно быть такой жалкой?

На секунду замолкает и оценивающе меня осматривает.

— Было лучше, когда ты красилась — хоть не была похожа на мелкого отпрыска.

Крепко хватает под локоть и немедля ведет за собой по пролетам вниз. Хочу закричать, но не могу. Жалкая, боюсь того, что он может сделать. Сердце готово выпрыгнуть из груди. В глазах темнеет, держусь из последних сил.

«Всего лишь немного потерпеть, и он уедет. Это ведь не будет продолжаться вечно?»

Выходим на затянутую тучами улицу. Жмет кнопку на ключах арендованной машины. Щелк. И он грубо ведет меня к ней.

Мысль застревает в голове, повторяется с новой силой, не дает успокоиться и смириться.

«Это ведь не может продолжаться вечно?»

Вопрос глушит воспоминание из кабинета психотерапевта: слова доктора об идеальной жертве и её садисте. Мандраж. Удушающая тревога.

«Я — то, что ему нужно.

Он никогда не оставит меня»

Резко останавливаюсь и отказываюсь идти дальше. Он подталкивает меня вперед, но я изо всех сил упираюсь ногами в асфальт. Лицо Брайана искажает страшный гнев — на секунду у меня перехватывает дыхание от испуга. Жгучая боль, не могу ни на чём сфокусироваться — скручивает нежную кожу локтей, расплываясь в нездоровой улыбке.

— Иди, — проговаривает не разжимая зубов, — иначе будешь страдать так, как не можешь себе представить.

Страх непроизвольно заставляет меня сделать шаг, но резкое осознание происходящего помогает вовремя остановиться. Я брыкаюсь назад и пытаюсь выскользнуть из его хватки, чтобы рвануть домой, но не успеваю.

Брайан хватает меня под руки и тащит к машине с веселым тёплым смехом, поворачивает нас спиной к окнам и закрывает мой рот ладонью. Теперь окружающие точно не воспримут нас иначе, чем влюбленную заигрывающую парочку. Я пытаюсь вырываться до последнего, царапаюсь, впиваюсь в его руки, мычу изо всех сил, бью по ногам на весу, но ничего не выходит.

— Птичка, — та самая интонация, те самые воспоминания из отеля, — ты ведь слабее.

Он резко открывает дверь и собирается швырнуть меня внутрь, как вдруг что-то происходит.