Слепое пятно - hey jenn

— Брайан начал бегать за мной после двадцати. Не давал мне проходу, все пытался добиться внимания. Когда это удалось, мы начали встречаться. Шло время, дело дошло до постели, и тогда мы впервые расстались. Брайан считал, что я должна была ждать его, упиваться влюбленностью по детству и быть чистой, ни с кем не связываться, не целоваться и, тем более, не спать. Он всерьез думал, что моя девственность предназначалась ему. Я приняла наш расход, но не прошло и года, как О'Нил снова окучивал меня, осыпал извинениями и красивыми ухаживаниями. Он всегда умел приседать на уши, и мы решили попробовать снова. Потом были месяцы, полные удовольствий и счастья, а через год Брайан узнал от наших общих друзей историю моей татуировки, о которой он никогда не спрашивал. Тогда О'Нил стал невыносимым: вечные обиды, пренебрежение, попытки вывода на ревность, умышленные попытки игнорирования, сброс звонков и отмена планов. Меня это не трогало: только отдаляло от него и дико раздражало. Он вовремя понял, что со мной не работают подобные манипуляции, и сменил тактику. Начал умолять перебить эту татуировку, давить на жалость, предлагать свести её, обещать за это всё, что угодно. Но я знала, что никогда не откажусь от Картера и той удивительной подростковой любви. Брайан сходил с ума ровно до тех пор, пока не понял, что теряет меня. Один серьезный разговор — его нормальное поведение, наши вновь хорошие и, как мне тогда казалось, здоровые отношения. Тогда я думала, что смогла помочь ему повзрослеть, вывела из строя нарциссов, научила не ревновать. Думала, что мы идеальная пара, в которой он становится лучше, а я мудрее. Прости, что я ошиблась. Не могу поверить, что этот урод столько раз выписывал мою тату, чтобы повторить размашистый почерк Картера.

— Спасибо, что рассказала мне об этом, — я тепло улыбаюсь и беру её за ладонь, — теперь мои кости играют совсем другими красками. Мы все ошибаемся.

Клэр откидывает голову на спинку дивана и мягко пододвигает меня на плечо, подставляя его вместо подушки. Старая боль, спрятанная тревога и недомолвки отпускают меня, выходя из души с каждым выдохом.

«Всё пройдёт».

25 — уйти по-английски

Две недели спустя.

Понедельник.

За последнее время я дала больше дюжины интервью, посетила десятки встреч и дала с сотню комментариев. Однако, интерес к истории всё ещё не проходил: мой телефон по-прежнему разрывался предложениями участия в статьях или подкастах, почта пестрила приглашениями в разные программы и редакции, а я становилась сильнее.

— Спасибо за Вашу откровенность, — в коридор телевизионной студии выходит слащавый ведущий вечернего ток-шоу.

Он подходит ближе, но не забывает о необходимой, комфортной дистанции. Зеленые глаза, увлажненные воском губы, запудренное матовое лицо без намека на жирный блеск. Он вежливо улыбается. Светлые волосы уложены вверх, почти незаметно залакированы.

— Может, — выученное идеальное выражение лица на миг сменяется настоящим, немного смущенным, но добродушным, — как-нибудь выпьем кофе? Обещаю, что не буду докучать темой новостных лент, просто хочется встретиться с Вами в неформальной обстановке.

— Я подумаю над этим, — отвечаю фальшивой неизвестностью и мягко киваю. — Оставьте мне Ваш номер. Позвоню, если появится время.

Оливер опускает ладонь в карман коричневого пиджака и достаёт мне симпатичную, пластиковую визитку в охряном оттенке. На весу принимаю её пальцами и украдкой оцениваю дизайн: минималистично, но ярко.

«Ничего лишнего, только имя и номер телефона».

На улице меня ждёт Клэр: она сидит за рулем своего красного спортивного авто и возбужденно машет мне рукой. Запрыгиваю внутрь и сходу попадаю под раздачу.