Только не мы - Игорь Толич

Не помня себя, я вылетела из квартиры, добежала до него, схватила на руки. Он ещё дышал, но слабо, и из пасти хлестала кровь.

Вся в слезах и перемазанная кровью, я принесла Клауса домой. Он умирал на моих глазах. Всё четыре лапы поломаны, между ушами — спёкшая открытая рана, обрамлённая оторванной с кожей шерстью, слипшейся в багровые липкие комья. Клауса дёргало в предсмертных конвульсиях. Я рыдала.

Рыдала и тогда, когда стихли последние признаки жизни, но я продолжала обнимать ещё тёплый серый комочек, бывшей мне единственной поддержкой здесь, моим единственным смыслом, моей единственной отдушиной.

Тони пришёл рано в тот вечер. Он застал меня на кровати с окоченевшим Клаусом. А я будто окоченела вместе с ним и не хотела больше никуда двигаться.

— Лиз…

Тони смотрел на два трупа и ничего не мог сказать.

А я сказала, каким-то не своим, потусторонним голосом, чисто механически, будто давно записанный машиной автоответчик:

— Он упал с балкона. Окно было открыто.

— Лиз…

Тони подполз ко мне на коленях.

— Ты курил утром на балконе? — спросила я без всякой интонации, лёжа с открытыми глазами.

— Да, — ответил Тони. — Но я не видел, как он выскочил… Я…

— Ты не закрыл окно.

— Лиз, я не знал. Я… я просто спешил. Может, и правда не успел закрыть…

— Ты убил его.

— Нет, Лиз. Нет. Я… я не мог…

— Ты убил его!!! — заорала я изо всех сил.

Я бросилась на Тони. Била его, продолжая кричать, душимая слезами, убитая горем.

— Ты убил его!!! ТЫ УБИЛ ЕГО!!!

Тони почти не защищался. Он сносил все мои удары и только повторял: «Лиз, я невиноват… Я не хотел, Лиз… Я не знал… Я не видел…»

Мы похоронили Клауса в картонной коробке из-под обуви. На похоронах присутствовали я, Тони и пустота, которая осталась мне теперь после того, как жизнь отобрала у меня одного из самых лучших, самых преданных моих друзей.

— Лиз, если хочешь, мы заведём нового кота, — сказал Тони, когда мы вернулись с похорон в квартиру.

Он надеялся меня утешить своим предложением. Но только лишний раз убедил, что никакие слова и поступки уже не смогут вернуть мне прежнего счастья.

— Нет, — сказала я. — Завтра я уезжаю в Москву.

— Что?! — Тони подлетел ко мне, схватил за плечи. — Нет, Лиз, ты не можешь!..

— Могу. И уезжаю.

Я холодно вывернулась из его рук, пошла собирать вещи.

— Лиз, ты можешь вот так всё бросить! Лиз, так нельзя! Я, наконец, получил развод! Теперь мы сможем нормально пожениться, Лиз! Я хочу быть с тобой! Я люблю тебя!!!

— Меня больше это не интересует. Живи, как хочешь.

— Нет, Лиз! НЕТ!!!

Тони пытался мне помешать, выдирал вешалки из рук, кричал, умолял, плакал, клялся в любви. А я ничего не чувствовала в тот момент. Ни любви, ни страха, ни сожаления.

— Лиз, пожалуйста, одумайся! Я прошу тебя!

Я упаковала чемодан, заказала билет. Сняла с руки кольцо и оставила его лежать на полке последним воспоминанием о нашей погибшей семье.

Утром я вызвала такси, чтобы отправиться на вокзал. Стоя на пороге и оборачиваясь к Тони в последний раз в этой проклятой минской квартире, я произнесла то, что хотела сказать ему уже очень давно:

— Если ты любишь меня, возвращайся ко мне. Я буду ждать, сколько смогу. Я люблю тебя, Тони. Но здесь я оставаться больше не в силах. Этот город так и не стал мне домом.

— Это жестоко, Лиз, — сказал Тони, неспавший всю ночь и всё утро моливший меня на коленях передумать, не уезжать, не бросать его. — Я не могу просто оставить свой бизнес. Ты это знаешь. Я должен быть здесь. Прошу, выходи за меня. А когда всё наладится…

— Тогда и приезжай, — закончила я вместо него и вышла за дверь.

Глава 12