Пепел прошлого - Алина Никки

— Нет, господин Мартен, — ответила она твёрдо, в её глазах читались и непоколебимость, и усталость. — Мои убеждения не продаются. И особняк стоит большего, чем просто быть чьей-то собственностью. Он — часть нашей истории, нашего наследия.

— Ты не понимаешь… — начал Андре, пытаясь подобрать другие слова, но Ксения подняла руку, прерывая его.

— Понимаю, более чем вы можете себе представить. Знаете, я когда-то тоже мечтала купить этот дом, — ее голос наполнился меланхолией. — Но не для того, чтобы его разрушить. Я видела его ожившим, полным счастья и веселья, а не грудой камней на земле.

— Постоянство в мире перемен — не более чем иллюзия, Ксения. Ты должна идти в ногу со временем, — Андре шагал по кафе, как будто измеряя каждый участок, представляя себе его будущее покорение.

— Время идёт, но память остаётся, — мягко возразила она, — и я буду охранять её, пока мне хватает сил.

Она видела, как он нахмурился, неожиданный момент уязвимости оборвал его искусные маневры и плавные фразы. Что-то в нем изменилось, возможно, отголосок уважения к ней или начало сомнения в собственных действиях.

— Ксения, я уверен, мы сможем найти общий язык… — его голос зазвучал с меньшей убежденностью. — Ваш отец болен, я мог бы…

— Не сегодня, господин Мартен. Не сегодня, — решительность в её голосе была непоколебима, и хотя сердце её сжималось от боли и отчаяния перед лицом силы, которую он представлял, она осталась непреклонной.

Андре вздохнул, и не произнеся уже ни слова, он медленно вышел, закрыв за собой дверь кафе. За его спиной блеснул мороз и снег, и Ксения, оставшись одна, прислонилась к стене. В её глазах начали собираться слёзы — от страха за будущее, от горя, что мир, который она так любила, мог скоро перестать существовать, и от неожиданного чувства к этому человеку, которое медленно, но уверенно разгоралось в её сердце, как волна тепла в ледяной вьюге.

Глава 7. Стихия души

Морозное воскресенье укутывало город серебристым покрывалом. Небо было высоким и ясным, и, казалось, что все в этом мире окаменело от холода. В эти часы перед закатом ни одна людская душа не осмеливалась нарушать тишину заснеженных улиц.

Звук телефона Андре разорвал тишину комнаты в старом отеле «Волга». На дисплее мерцали буквы, складывающие имя «Ксения». Андре почувствовал, как его сердце пропустило удар, и несмотря на внутреннее сопротивление, он поднял трубку.

У автобусной остановки Ксения ждала его, завернувшись в толстое шерстяное пальто. Ее лицо казалось бескровным от мороза, а каштановые волосы играли золотистыми искрами на солнце. Он остановил машину, и она села внутрь, кивнув ему в знак приветствия.

Ксения тихим голосом указывала направление, словно они были старыми друзьями на прогулке. Машина мягко покачивалась на выбоинах зимнего города, в то время как Андре тайком кидал взгляды на Ксению.

Тишина в салоне, прерываемая лишь голосом Ксении, направляющей его навигатор, чуть тревожила, но Андре был слишком занят размышлениями, чтобы первым разорвать ее. Ксения, в свою очередь, казалась утопающей в своих мыслях. Вот ее пальцы вытащили из кармана потертую перчатку, которой она потом играла между своих пальцев, словно она размышляла о чем-то важном.

К удивлению Андре, машину несло все дальше от постепенно зажигающихся городских огней, вниз по спуску к берегу Волги, где заросли камыша колыхались под наступлением ледяного ветра.

— Что это значит, Ксения? — требовательно спросил Андре, выключив зажигание.

Ксения молча вышла из машины, уверенно ступая по хрустящему снегу. Она подошла к краю льда, где река обнажала свой зимний облик под начинающим розоветь небом.

Андре последовал за ней, чувствуя, как сердце странно стучит в его груди. Возможно, это были остатки адреналина от вождения, или, может быть, винить в этом нужно было необъяснимое влечение к этой женщине, которую он считал соперником.