Ночная смена - Энни Краун

— Ничего, — затем, как будто это запоздалая мысль, он шепчет: — Ты хорошо выглядишь, Кендалл.

Из меня вырывается испуганный смешок.

— О, отвали.

— Нет, я серьезно, — говорит он. — Приятно видеть тебя средь бела дня.

Жаль, что мы не на людях. Жаль, что у меня не хватило смелости сказать ему в лоб, что что-то в чтении им стихов вызывает возбуждение и желание, как у сдерживаемой женщины эпохи регентства.

Вместо этого говорю:

— Ага.

Да, я тоже рада тебя видеть. Да, я тоже все еще думаю о тебе. Да, я позволю наклонить себя над этим стулом и..

— Кстати, ты так и не ответила на вопрос, — говорит Винсент.

Я хмурюсь.

— На какой?

Он кивает в сторону моего рюкзака.

— Как тебе книга?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Верно. Я конечно же не думала, что это сойдет с руки.

Я борюсь с желанием подогнуть колени и загородить Винсенту вид на рюкзак. Парень, может, и чертовски проницателен, но не похоже, что может видеть сквозь холст и три слоя тетрадей. И все же я чувствую себя странно уязвимой.

Я рассматриваю лица рассеянных студентов, профессоров и бариста вокруг Starbucks, но все они полностью поглощены разговорами, ноутбуками и напитками с кофеином. На меня смотрят только глаза Винсента Найта.

— Книга хорошая, — говорю я. Затем, более честно, исправляюсь: — На самом деле, она немного глупая.

Винсент ждет. Хочет, чтобы я уточнила.

— Ладно, итак, — говорю я, делая глубокий вдох и поджимая одну. — Герцог просит девушку, которая его терпеть не может, выдать себя за невесту, потому что в завещании отца был пункт, согласно которому титул перейдет к его дерьмовому брату, если он не женится через год. А брат пристрастился к азартным играм и обрюхатил замужнюю женщину в Лондоне, так что ставки очень высоки. И, ну, все довольно беспорядочно. Там много балов, скандалов и поворотов сюжета. Это совсем не исторически точно, но весело. И глупо. Но в правильном ключе. Есть ли в этом смысл?

Если Винсент думает, что книга звучит как пустая трата времени, он этого не показывает. Не смеется. Не стыдит меня.

Но говорит:

— Итак, парни из колледжа — мусор, но герцог с семейным багажом — нормально?

Смех закипает в горле, отчасти это облегчение, потому что он не слишком осуждает мой выбор жанра, а отчасти потому, что он действительно помнит наш разговор в библиотеке. Интересно, прокручивал ли его в голове так же, как я.

— В свою защиту могу сказать, что герцогство — это наивысший возможный титул.

— Итак, он богат, — категорично заявляет Винсент. — В этом вся привлекательность.

— Это определенно помогает, — я подношу соломинку ко рту. — Но он также ответственный, образованный и, по-видимому, очень талантливый в верховой езде и других… физических нагрузках.

Я горжусь собой за то, что не запинаюсь на словах. Чувствую себя очень круто. Очень непринужденно.

Винсент выгибает бровь.

— Да-а-а?

Я киваю и делаю глоток.

Он лукаво улыбается.

— И как, я подхожу?

Я давлюсь своим холодным напитком, и теперь точно не крутая. Но в свою защиту скажу, что немного застигнута врасплох. Знай я, что мы собираемся это сделать — кокетливо подшучивать, — подобрала бы нижнее белье. Я бы подхватила идею Нины с необычным платьем и попросила освободить квартиру до конца дня на случай, если нам с Винсентом понадобится уединиться.

Я снова оглядываю Starbucks и встречаюсь взглядом с бариста. Нет. Здесь нет уединения.

— В каком смысле подходишь? — спрашиваю я. Кажется, это опасный вопрос, поэтому дополняю: — Насколько я помню, в последний раз у тебя не было земли в Англии.

— Но я хорошо целуюсь.

Мое сердце замирает.

— Ну, это самонадеянно с твоей стороны…