Ночная смена - Энни Краун

— Когда ты оставил записку в библиотеке, — начинаю я, голос слегка дрожит, — это был код, означающий, что хочешь пойти на свидание за чашечкой кофе? Или переспать? Или это действительно просто для репетиторства? Или — не знаю. Я не хотела придавать этому слишком большого значения.

Я заламываю руки, желая, чтобы сердцебиение успокоилось и перестало вести себя так, словно я стою на краю крыши на высоте двадцати этажей над оживленной улицей. Так драматично.

Винсент хмурится.

— О какой записке мы говорим?

— О записке.

— Нет, я имею в виду — о первой или о второй?

Настала моя очередь хмуриться.

— Подожди. Что?

Винсент мгновение смотрит на меня так, словно не может понять, шучу я или нет, а потом делает то, чего меньше всего ожидала.

Смеется.

Я ошеломленно наблюдаю за ним, когда тот садится на край кровати и проводит руками по лицу.

— О боже, — стонет он, затем опускает руки на колени. — Я так и знал.

Я чувствую, что мозг отстает.

— Знал что? — спрашиваю я.

Винсент качает головой.

— Это моя вина — это была глупая идея. Все произошло в ту первую ночь, когда я пришел во время твоей смены и мы… — он наклоняет голову в молчаливом признании сеанса поцелуев. — Библиотекарь помогала мне ознакомиться с антологией, которую ты дала и я…

Винсент снова смеется, как будто ему неловко, и прикрывает лицо рукой.

— Я написал небольшую записку и свой номер телефона на листке бумаги. Поместил его в твою книгу.

— Какую книгу? — взволнованно спрашиваю я, а потом внезапно вспоминаю «Принцессу мафии».

Книгу, за чтением которой он застал меня. Книгу, которую оставила на столе для раздачи, когда мы поднялись наверх. Книгу, которую так и не дочитала до конца, потому что не могла смотреть на обложку, не думая о том, как сильно облажалась с Винсентом.

— Стоп. Ты шутишь?

Винсент прикусывает нижнюю губу, но отрицательно качает головой.

— Блять! — стону я, опуская голову на руки.

Все это время — три несчастные недели — у меня был его номер телефона в книге, которую не смогла заставить себя дочитать. Было твердое, осязаемое доказательство того, что Винсент Найт хотел меня, а я, дура, передала книжку Нине и сказала, что та может либо прочитать ее, либо выбросить в корзину для пожертвований.

Я закрываю лицо руками.

— Я не дочитала книгу, — стону в ладони. — Боже, я… я сказала Нине, что та может взять ее. Дерьмо. Вероятно, она пожертвовала ее.

Потому что, если бы она нашла записку от Винсента Найта, спрятанную в любовном романе, никогда бы не умолчала об этом.

— Неудивительно, что ты так разозлилась в Starbucks.

— Боже, я была в ярости. Думала, ты намеренно посылаешь противоречивые сигналы. То целуешь, а потом исчезаешь и я больше ничего о тебе не слышу, пока тебе вдруг резко не понадобился репетитор, типа, что я должна была думать?

— Думал, ты привиделась мне после той ночи. Так и не получил сообщения, и подумал, что, может быть, тебе это неинтересно, но должен был знать наверняка. Просить помощи со стихами было как «Радуйся, Мария, что я снова тебя вижу». А потом ты написала по электронной почте, и это был такой чопорный и официальный ответ, и я подумал…

— Что я не хотела тебя больше видеть, — заканчиваю я.

Он кивает.

— А ты думала, мне просто нужен репетитор.

То, что я наконец прояснила это, одновременно и радует, и приводит в бешенство.

В одном я определенно уверена: недопонимание — действительно самое худшее.

— Что ж, теперь все в порядке, — объявляю я.

Винсент смеется. Громко и непринужденно, и узел в груди развязывается.