Балерина - Надя Лоули (2014)

— Спасибо, Лариса! Я не могу есть. Не хочу. — Он поднялся из-за стола. — Я очень благодарен тебе за информацию и за адрес гостиницы. Сейчас поеду прямо туда.

Он поцеловал Ларису и, закутав шарфом шею, вышел из ресторана.

— Бедный, бедный Шарль! — Лариса голову могла отдать на отсечение, что с подругой случилось что-то ужасное. Ведь если бы Женька была жива — да никогда, никогда не оставила бы дочь и мужа. Уж она-то знает свою подругу!

Проводив Шарля, Лара вернулась в зал, убрала со стола и со страхом подумала: «Что-то Алешка не звонит. Интересно, что он узнал от Жоржа? — и вздрогнула от неожиданного стука. — Легок на помине! Алешка!»

Алексей с озабоченным видом осмотрел ресторан и, убедившись, что никого нет, кроме Ларисы (был перерыв после обеда), серьезно сказал:

— Все, мать, уходим в подполье! — Он подошел к ней совсем близко и обнял за плечи: — Понимаешь, сейчас начнется возня с двух сторон. Французы с одной будут копать, что случилось да как…

Лара испуганно всплеснула руками:

— Господи, что же делать? Может, сказать, что мы ничего не знаем?

— Глупости! — оборвал ее Алексей. — Ты что, маленькая? Докажут в три секунды, что мы отвезли Женьку в отель, — и заподозрят в еще большем. Врать нельзя! Лучше говорить, как есть, только без кагэбэшных деталей. Пусть в этом сами разбираются. Лариса согласно кивнула:

— Все правильно, Алешечка, все правильно… — Потом запричитала: — Господи, да что же это такое? Только этого нам не хватало!

— Подожди, Лар! Ну что ты раскудахталась… — он посмотрел ей в глаза и совсем тихо сказал: — Не это самое страшное. Французы — ерунда! Я боюсь другого — кагэбэшники тоже начнут шебуршиться. Понимаешь, им будет интересно узнать, что Женя нам сказала при последней встрече.

Лариса, прижавшись к Алеше, испуганно замерла и опять воскликнула:

— И что же теперь нам делать? Лешенька, что делать?

Алексей молча достал сигарету и затянулся:

— Надо все продумать до мелочей и всем говорить одно и то же…

Лариса курила редко и сейчас, не выдержав нервного напряжения, взяла сигарету:

— Ты прав, надо все переждать. Дуть в одну дуду, мол, Евгения приехала в Париж инкогнито, встретилась потихоньку с нами, так как подозревает, что у нее рак. Дескать, скрывает это от мужа и остальных. Просила нас никому ничего не говорить.

Алеша курил и с интересом слушал, а Лариса вдохновенно импровизировала:

— Ну вот, мол, хочет убедиться у своего врача, так это или нет…

Алексей восхищенно смотрел на нее:

— Молодец! Ты, Ларка — гений! — Он поцеловал ее. — Я так и скажу Кондакову!

— Ты с ним говорил?

— Нет, только созвонились. Встречаюсь с ним завтра, в одиннадцать, на прежнем месте. Ты же знаешь, по телефону мы не обсуждаем проблемы.

Лариса еще крепче прижалась к нему и кивнула:

— Может, он что-нибудь придумает, а?

Они обнялись и почувствовали, что свалившееся на них несчастье сблизило их, как никогда.

— Лешик, помни, что бы ни случилось, я люблю тебя!

Когда раздался стук и послышался голос в дверях, они вздрогнули и разомкнули руки: кого несет в это время — между обедом и ужином?

В дверях стояла Алла Дюшен:

— Простите, я не помешала? Можно к вам?

17

Посидеть за столиком в кафе на привокзальной площади не удалось. Лепил мокрый снег, и ветер продувал насквозь платформу и террасу. Март напомнил парижанам, что еще рано радоваться весне. Пришлось зайти внутрь небольшого прокуренного помещения и занять единственный свободный столик в проходе между баром и лестницей, ведущей к телефонам-автоматам и туалетам. Через минуту к ним, извинившись, подсел мужчина и заказал пиво с солеными орешками. Алеша и Жорж переглянулись — пошли? — и они встали.

Жорж предложил Алексею проехать на электричке до конца ветки и обратно. В это время поезда почти пустые: час пик прошел, до вечерней осады вагонов — рано.