Утром глянул за окно: тихо и никакого снега с дождем. Даже подумалось, что бушевавшая стихия тоже приснилась, как и ползущая тень с пистолетом. Ну и ночка! Жорж пил крепкий кофе и посмеивался над ночными страхами, вспомнив сон, теперь показавшийся смешным и нелепым: видимо, старею… раньше спал прекрасно даже после рокового провала… После завтрака, как всегда, просматривал газеты и делал рабочий отчет. Ему не работалось. Он думал о свидании с Аллой.

Удивительно, но, едва увидев эту женщину, еще тогда, в ресторане «Балалайка», он почувствовал тот необъяснимый приступ энергии, который иногда накатывал на него, как волна, где-нибудь на Лазурном Берегу. Жорж был из тех мужчин, которые любили женщин и разбирались в них. Женщины могли быть худенькими, полненькими, миловидными или просто симпатичными, которых и красавицами-то не назовешь — это роли не играло. Главное, что их объединяло в глазах Кондакова, была их какая-то вызывающая женственность, светящаяся изнутри. Такие женщины встречались нечасто. А если встречались, то Жорж сразу влюблялся. Это был третий случай в его жизни: этой и прошлой. Алла, на счастье, а может быть, и на беду, была из тех женщин. Ее бросающаяся в глаза красота в сочетании с внутренней робостью и неуверенностью в себе пленила его с первого взгляда. Он давно не чувствовал такого прилива оптимизма и такого необъяснимого волнения, обрушившегося на него. Сейчас ему хотелось свернуть ради нее горы, защитить от невзгод и проблем, в которые она была вовлечена перипетиями своей судьбы. Милая моя…

Серый зимний день осветился выглянувшим сквозь беспросветные облака низким и неярким солнцем. Жорж решил пообедать в небольшом ресторанчике на вокзале, где, несмотря на отдаленность от знаменитых ресторанов парижского центра, была великолепная кухня. Он любил сидеть там за столиком у окна, выходящего на платформы, смотреть на останавливающиеся здесь местные электрички, пролетающие скоростные поезда и думать о своем. «Ну, а после обеда съезжу к себе в родной 7-й отдел», — решил он. Жорж должен был написать рапорт о случившемся. Таков был закон всех служащих секретных структур: писать отчеты обо всех встречах — важных и не очень. На всякий случай. Осторожность никогда не помешает. В рапорте он расскажет о встрече с Аллой Владимировной Михайловой-Дюшен, укажет все ее данные, которые имелись у него. Личной жизни у подчиненных его ведомства не было. Кондаков опять разволновался: а что, если Аллочка действительно сдаст его Звереву? Потом разозлился на себя — ну какого черта беспокоиться заранее? Все, иду в ресторан! Обедать! Мясо по-бургундски! Ну, а в шесть вечера, если, Бог даст, все будет в порядке, мы встретимся!

Мягкая волна душевного тепла опять накатилась на него. Годы одиночества и сдерживания мужского эго в черном теле вдруг вылились во всплеске сентиментальности и чувственности.

Он вышел в сад. День был великолепным. Мягкое зимнее солнце все еще светило сквозь облака. Жорж доставал из почтового ящика пачку писем и газет, как услышал телефонный звонок.

Ему звонили редко, только в экстренных случаях. Кто бы это мог быть? Номер телефона знали люди на службе и несколько человек, работающих на него. Он прикинул: Лара? Алеша? Может быть, что-то случилось?

Жорж вернулся к дверям дома. Телефон замолчал. «Вот незадача, не успел!» — бросил газеты на террасу и, досадливо махнув рукой, пошел в сторону вокзала.

2

Было совершенно тихо. Так тихо, что Алла проснулась. Первое, что пришло ей на ум, — она далеко. Далеко от чужого дома, где почти год старательно пыталась прижиться и не прижилась, далеко от мужа, который так и не стал родным и близким, далеко от проблем, свалившихся на нее вместе со Зверевым. Открыла глаза и вернулась в реалии жизни. Все по-прежнему. Все на своих местах. Только на душе радостно и светло.