Лучше, чем навсегда - Селеста Брайар

Толпа просто обезумела. Шайба снова в игре, и на этот раз во время розыгрыша игрок Каракаллы Колорадо забрасывает ее. Жжение в ногах — долгожданное ощущение, и как бы ни болели мои легкие, я скорее предпочту, чтобы на следующий день у меня болело все, что только можно, и я знал, что отработал на все сто, чем ушел невредимым. Я отсекаю пятьдесят пятого номера, впечатываю его в борт, позволяя Фалтону подхватить заброшенную шайбу.

Хор криков разрывает мои барабанные перепонки, но как только Фалтон оказывается в сантиметре от линии ворот, громадный защитник впечатывает его в защитное стекло. Крики перерастают в разочарованные стоны. Я знаю, что мои товарищи по команде могут постоять за себя. Черт возьми, некоторые парни крупнее меня, но когда на них обрушиваются жестокие удары, у меня перед глазами все краснеет. Это какая-то странная, первобытная реакция внутри меня, которая вызывает желание сорвать перчатки и разбросать зубы по всему льду.

Какой-то ублюдок Спиди Гонсалес проносится мимо меня с шайбой, и, судя по тому, как нарастает шум и гнусавые оскорбления, Каракаллы Колорадо только что забили гол. Каракаллы хороши. У них в команде одни из самых быстрых игроков во всей НХЛ, что я до сих пор считал преувеличением. Из моего горла вырываются ругательства, и я смахиваю пот с глаз, а мое сердце, вероятно, ускоряет темп. Это будет долгая игра.

* * *

Мы начинаем второй период, и счет становится 2:1. Я катаюсь рядом с Китом, набирая скорость, чтобы оставаться в зоне его паса, и как только он замечает игрока соперника, который бульдозером пытается добраться до него, он передает мне шайбу. Я нервничаю больше обычного, что, к сожалению, делает меня менее внимательным, и я покрываю значительную часть льда, прежде чем кто-то выезжает из моей слепой зоны и врезается в меня с силой пикапа.

Не знаю почему, но я чувствую себя обязанным поднять глаза, прежде чем получу пощечину от Невероятного Халка, и мои глаза встречаются с парой глаз цвета мокко, которые я бы узнал где угодно.

— Айрис?

Но прежде чем я успеваю дважды убедиться, что это она, все мое тело охватывает всепоглощающая боль. Перед глазами все плывет, а мышцы стонут от силы столкновения. Боже, я и забыл, как это больно, когда тебя швыряют в ограждение.

Что она здесь делает? Айрис не показалась мне фанаткой спорта, тем более хоккея. Я написал ей ответное сообщение перед тем, как покинуть раздевалку, но не знаю, увидела ли она его. Над своевременностью моих ответов определенно стоило бы поработать.

Не знаю, почему я рассчитывал сохранить в тайне от нее свою работу. Конечно, она должна была узнать. Трудно не узнать, особенно если учесть, что Риверсайд гордится своей хоккейной командой.

Третий период пролетает в мгновение ока, и не успеваю я оглянуться, как Каракаллы сравняли счет. Теперь 2:2. Остались последние пять минут. Кто забьет следующий гол, тот и выиграет, и я твердо намерен завершить этот вечер на высокой ноте.

Предвкушение борется с моими внутренностями и перевязывает их ленточкой. Шайба у Бристола, но с двух сторон его окружают красно-белые игроки, и он в секунде от того, чтобы оказаться в центре нападения. Он бросает шайбу в мою сторону, и я кружусь вокруг нее, но в конце концов решаю передать ее Кейсену. Я испытываю облегчение, когда Кейсен набирает ход и приближается к воротам Каракаллов. У него на хвосте целая стая игроков, и если он не справится с задачей, то времени на реванш уже не хватит.

Я наклоняюсь и опускаю руки в перчатках на колени, щурясь сквозь блеск пота. Силуэт Кейсена уменьшается до его шестидюймового роста, и я вижу, как огни ворот вспыхивают красным, как раз когда звуковой сигнал возвещает об окончании игры.