Сестры - Наталья Невская (1999)

С самого утра Катерина никому не давала покоя. Вихрем летала из комнаты в комнату, на кухню и опять по комнатам. Гостей ожидали к пяти, уже отбило три, и, по мнению Катьки, еще ничего не было готово. А впечатление необходимо было произвести самое лучшее, и понравиться друг другу должны были все — без исключения! Так что можно себе представить, сколько хлопот было у именинницы: не только проследить, чтобы закуски удались, жаркое не подгорело, водка достаточно охладилась, но вдобавок заставить и родителей, и Лизу выглядеть подобающим образом. Причем большие проблемы возникли с сестрой. Она ни за что не хотела надевать красивый ярко-синий костюм, купленный специально для этого случая. Уперлась — джинсы и рубашка, так и быть, белая. Мне так удобнее и мое место на кухне. Хоть тресни! Пришлось пойти на крайнюю меру — пустить слезу. Это подействовало. Лизка хоть и надулась ненадолго, но согласие на костюм дала, слава Богу. Пусть все видят, что у меня еще и сестра умница-красавица, вот так вот!

В половине четвертого Катерина исчезла из поля зрения — ушла одеваться и краситься. В четыре отправила краситься маму. В полпятого подобрала папе галстук. Без пятнадцати пять накинулась на Лизу — ты еще не одета! В пять все было готово. Именинница последний раз прошлась перед своим войском — не подкачайте. В пять десять прозвенел звонок. Все вздрогнули. Лиза рванула на кухню, Катя пошла открывать, родители с вымученными улыбками выстроились у двери.

— О! Ну, здорово, куманьки!

В узкий коридор ввалился здоровый розовощекий дядька. С ходу хлопнул по плечу обалдевшего Никиту Владимировича, потряс руку Любови Константиновне, облобызал будущую невестку.

— Люблю без церемоний, — пояснил он. — Значит, так. Меня кличут Степаном Алексеевичем. Зоя Тихоновна, моя благоверная, и юный наш отпрыск Кирилл.

— Да мы знакомы, — промямлил Кирилл, на его лице было написано страдание.

— Проходите, проходите, — засуетилась Катерина. — К столу, пожалуйста.

— Хороши закуски, — одобрил стол Степан Алексеевич. — Катерина, твоя работа, а? — Он подмигнул Катьке с отнюдь не отеческим выражением лица. Так и казалось, еще немного — и шлепнет ее по заднице. — А под закуску у нас что? — Степан Алексеевич по-хозяйски взял со стола запотевшую бутылку водки, посмотрел этикетку. — «Кристалл». Уважаю.

— Садитесь, пожалуйста. — На помощь дочери поспешила Любовь Константиновна.

Все расселись. Последовал неизменный ритуал наполнения тарелок и рюмок. Катя с Кириллом сели рядом — «как голубки», тут же заметил неутомимый, видимо, на шутки Степан Алексеевич. Из кухни показалась Лиза, была представлена, оценена и приглашена за стол. Она постаралась сесть с самого края, чтобы при первой же возможности улизнуть на кухню. Место оказалось рядом с отцом Кирилла.

— Ну-с, — Степан Алексеевич поднялся с полной рюмкой в руке. — За молодых. За тебя, Катюха, и за тебя, Кирюха. Чтоб жилось вам долго и счастливо, чтоб дом ваш был полная чаша. — Он одним движением вылил водку в горло, крякнул и шумно сел обратно на свое место, захрустел огурцом.

Остальным ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Лиза тоже выпила водки (первый раз в своей жизни). На глазах выступили слезы, она мучительно закашлялась, жестом извинилась и вылетела из-за стола.

— Бывает, бывает, — пробасил Степан Алексеевич. — Дело молодое.

Слегка закусили. Налили по новой. Пришла Лиза, села.

— Явление второе, — сказала Катька.

— Нуте-с, теперь давайте за именинницу со всеми вытекающими, — хохотнул Степан Алексеевич и как-то криво подмигнул сразу всем.

Чокнулись, выпили. Лиза хотела пропустить этот тост, но была поймана бдительным соседом. Сделала вид, что пьет, на самом деле только смочила губы.

— Да ты не лижи ее, — стал учить Лизу Степан Алексеевич. — Для этого есть вещи послаще. Ты гортань расслабь — и р-раз — водочка уже там, где ей и подобает быть.