Язычники - Шеридан Энн

— Оооо, — дразнится она. — Ты провела три секунды с этими братьями и вдруг думаешь, что стала крутой. Давай, испытай меня. Ты ни за что не выберешься из этой камеры. Мы обречены гнить, и это все твоя гребаная вина.

Я усмехаюсь. — Это ты здесь изменница, а не я, — напоминаю я ей, не отрывая взгляда от винтовой лестницы, желая, чтобы она открылась. — ЭЙ, — снова кричу я. — ТАЩИ СЮДА СВОЙ ГРЕБАНЫЙ КРЕВЕТОЧНЫЙ ЧЛЕН, ЧТОБЫ Я МОГЛА ВЫБИТЬ ВСЕ ДЕРЬМО ИЗ ТВОЕЙ ТУПОЙ ЗАДНИЦЫ, ТЫ, БОЛЬШАЯ ДЕРЬМОВАЯ, ВОНЮЧАЯ ВАФЛЯ, ЛЕНИВЫЙ ЖИРНЫЙ УБЛЮДОК.

Крик Фелисити разносится по подвалу, эхом проносясь по комнате и заставляя меня вздрогнуть, когда Ариана смеется. — Ты, блядь, сама напрашиваешься, тупая сука.

Старая деревянная дверь наверху лестницы с грохотом открывается, и я с ухмылкой оглядываюсь на Ариану. — Смотри и наблюдай, как это делается, — говорю я ей. — Но, чтобы внести ясность, я ухожу отсюда и забираю ее с собой, но ты, ты будешь гнить здесь, пока от тебя не останется ничего, кроме кучи костей, которые обглодают крысы.

Охранник, который вытащил меня из багажника Джованни, уже стоит на верхней ступеньке лестницы. Его жесткий взгляд устремлен на меня, пока он спускается, явно зная, что череда оскорблений исходила не от кого-то другого. Старая ржавая лестница сотрясается под его весом, и как раз в тот момент, когда он спускается вниз и настигает меня, убийственный крик Фелисити проносится по подвалу.

Охранник резко разворачивается и ему предоставляется место в первом ряду на шоу ужасов, где инопланетный младенец просовывает головку сквозь плоть матери. Кровь хлещет отовсюду, и он отступает на шаг, не справляясь с ситуацией, но эта небольшая заминка — все, что мне нужно.

Протягивая руку сквозь решетку, я хватаюсь сзади за его рубашку и использую его инерцию против него, дергая его обратно к себе изо всех сил, что у меня есть. Он падает на спину и с громким стуком ударяется головой о металлические прутья, и я широко раскрытыми глазами наблюдаю, как он с тяжелым стуком падает на землю.

— Черт, — выдыхаю я, глядя на него сверху вниз. Я не ожидала, что это сработает, но, черт возьми, он недолго пробудет без сознания.

Не теряя ни секунды, я опускаюсь на колени и протягиваю руку между прутьями, ощупывая его липкое тело, пока мои пальцы не обхватывают ключи. Облегчение захлестывает меня, и я мечусь по своей камере, мои руки дрожат, когда я поспешно пытаюсь отпереть ее.

Дверь с грохотом отодвигается, и я съеживаюсь, моля Бога, чтобы другой мудак наверху решил, что звук издал его коллега, вошедший сюда, чтобы преподать мне урок.

Не сбиваясь с ритма, я мчусь через маленький подвал и вставляю ключ прямо в замок Фелисити, но, поворачивая ключ, я слышу голос в своей голове, говорящий мне, что это мой единственный шанс сбежать. Я бросаю взгляд в сторону винтовой лестницы, зная, что если я останусь и помогу Фелисити принять роды, у меня, возможно, больше никогда не будет такого шанса.

Черт.

Крик Фелисити разносится по подвалу, и я прерывисто выдыхаю. Если я убегу и брошу ее, брошу ребенка Романа, я никогда не смогу простить себя, поэтому вместо этого я распахиваю ее дверь.

— ВЫПУСТИ МЕНЯ, — зовет Ариана, стоя у решетки и вцепляясь в нее всем, что у нее есть. — ШЕЙН. ЧЕРТ. ПОЖАЛУЙСТА. КЛЯНУСЬ, Я СДЕЛАЮ ВСЕ, ЧТО ТЫ ЗАХОЧЕШЬ, ТОЛЬКО ВЫПУСТИ МЕНЯ. ПРОСТИ. ОН СОБИРАЕТСЯ УБИТЬ МЕНЯ ЗДЕСЬ, ВНИЗУ. ОТДАЙ МНЕ ЭТИ ГРЕБАНЫЕ КЛЮЧИ.

Игнорируя требования Арианы, я сосредотачиваю все, что у меня есть, на Фелисити, опускаясь на колени между ее ног. Я встречаюсь с ней взглядом, в то время как охранник остается без сознания позади меня. — У нас есть всего минута, прежде чем он проснется, — говорю я ей. — Сейчас или никогда.

Фелисити кивает, кажется, набравшись чуть больше смелости, когда она прислоняется к стене, садясь повыше, чтобы устроиться поудобнее. — Ладно, — говорит она сквозь прерывистое дыхание. — Мне нужно тужиться. Не урони его, ладно?