Бог Ярости - Рина Кент

Он одержим моими волосами, и, как и каждый раз, он сдергивает резинку, чтобы погрузить свои пальцы, перебирая мои волосы, затем поглаживая их, затем снова перебирая.

Я чувствую, как напрягаются его мышцы, когда он все интенсивнее кончает в мое горло. Его зубы впиваются в мои пальцы, когда его сперма взрывается у меня во рту.

Он кончает долго, а я продолжаю высасывать его досуха, пока не проглочу все до последней капли.

Он прижимается к стене, вцепившись пальцами в мои волосы. Когда я кончаю, я вытаскиваю его и облизываю губы, пока он смотрит на меня дикими глазами.

— Прекрати так на меня смотреть, или я тебя трахну, малыш.

Встав, я убираю руку с его рта, на котором теперь красным полумесяцем выделяется след от его зубов.

— Что, черт возьми, ты думаешь…

Мои губы прижимаются к его губам.

— Если только это не благодарность, я не хочу ничего слышать.

Он смотрит на меня минуту.

— Ты можешь перестать целовать меня?

Я облизываю его нижнюю губу.

— Нет.

Он зажмуривается, борясь с краснотой, ползущей по коже.

Как только он возвращается в свою скучную стихию, он смотрит на меня.

— Как Киллиан узнал о наших отношениях?

— Ему просто нравится играть в детектива, — я облизываю его горло. — Не волнуйся, он не знает, что это ты.

Руки Брэна ложатся мне на грудь, и он пытается оттолкнуть меня, но наклоняет голову в сторону, давая мне доступ к точке пульса.

— Почему он думает, что это Саймон?

— Ты его слышал. Саймон — единственный подходящий кандидат на эту роль.

— Почему? Потому что он называет тебя папочкой?

Я хихикаю, прижимаясь к его шее, стараясь не шуметь, хотя снаружи не слышно никаких голосов.

— Ревнуешь, малыш?

Он сжимает в кулак мои волосы и притягивает к себе.

— Не шути со мной, Николай.

— Не шути со мной, — я обхватываю пальцами его горло и сжимаю. — Ты не имеешь права вести себя как обиженка, когда именно ты против публичных отношений. Если тебе так не нравится, что люди думают, будто я с Саймоном, то это твоя вина.

В его глазах мелькает боль, и мне хочется дать себе пинка под зад, когда он отпускает мои волосы.

— Малыш…

— Нет, ты прав. Это я хотел, чтобы все было так, и мне придется разбираться с последствиями.

— Но почему все должно быть именно так? Мы можем…

— Нет! — прервал он меня так резко, что я даже отступил назад.

— Ты даже не слышал, что я хотел сказать.

— Ответ — нет, Николай, — говорит он с нотками паники, и мне хочется залезть к нему внутрь и вытащить оттуда демона, который заставляет его так себя чувствовать, а потом избить его до смерти.

Что, черт возьми, с ним случилось? Почему он иногда впадает в такой режим, словно за ним гонится монстр?

— Просто брось это, ладно? — он тяжело дышит. — Уходи первым.

— Эй… что случилось?

— Ничего. Я в порядке.

— Ты не выглядишь в порядке.

— Почему тебя это волнует? — огрызается он. — Почему тебя это должно волновать? Просто оставь меня в покое.

— Ты знаешь, что отталкиваешь меня слишком сильно, и в какой-то момент я могу просто бросить тебя на произвол судьбы, Брэндон.

Его губы приоткрываются, и я думаю, что он хотя бы извинится, как он обычно это делает, но он шепчет:

— Пожалуйста, уходи.

— Да пошел ты, — бормочу я, затем распахиваю дверь и ухожу.

Я агрессивно мою руки и возвращаюсь в кофейню. Я останавливаюсь у столика, когда замечаю, что атмосфера уже не такая тошнотворно сладкая, как когда я уходил.

Причина в том, что на моем стуле сидит клон Брэна.

Я кладу руку в карман и встаю рядом с ним.

— Ты сидишь на моем месте.