Бог Ярости - Рина Кент

Только я знаю, что во время секса он шумный ублюдок, и это все, что меня волнует. Тем не менее я обязательно украшаю его кожу засосами, чтобы другие знали, что он принадлежит мне. Я не тороплюсь делать их темно-фиолетовыми, пока он не начинает ныть, и добавляю новые каждую ночь. То, что он мне потом говорит, того стоит.

Наступит день, когда он примет свою ориентацию. Я знаю это. Я чувствую это по его глазам, когда мы на людях. Я вижу это в языке его тела, когда он наклоняется в мою сторону, как будто хочет подойти ко мне, обнять и поцеловать. Он каждый раз останавливает себя, но в последнее время это выглядит все более болезненным для него.

Однажды он сломается, и я буду рядом, чтобы подхватить его с распростертыми объятиями и открытым ртом.

Я его изматываю, а он в меня влюбляется.

Ладно, я снова заблуждаюсь. Хотя даже если он меня не любит, я ему небезразличен.

Иногда даже больше, чем нужно.

Дело вот в чем: Брэн презирает драки и каждый раз дает это понять, когда ухаживает за мной и мажет синяки мазью.

А еще он ненавидит то, как хаотично я красив — хотя, наверное, он бы назвал это иначе. Он не может перестать ворчать по поводу всякого дерьма, которое я оставляю на виду, или посуды в ванной — что? Я перекусил, пока отмокал в джакузи, — или всякий раз, когда трясу своей мокрой головой. Я делаю это только для того, чтобы он высушил мои волосы. Некоторые утверждают, что я в добавок и дерусь специально, чтобы он так очаровательно беспокоился обо мне.

Самое главное, он отвечает на мои нелепые сообщения, которые звучат так:

Николай:Ты знал, что существует так много греческих Богов?

Брэн:Действительно?

Николай:Да. И как мне их всех запомнить? Почему их так много?

Брэн:Как они посмели?

Николай:Скажи! Вразуми их, особенно этого козла Зевса. Он должен перестать делать столько детей и насиловать женщин направо и налево. Отец Богов, чтоб меня.

Брэн:У меня будет с ним очень строгий разговор.

Николай:Ты действительно думаешь обо мне как о нем? Я ранен.

Брэн:Приношу свои искренние извинения. Было дурным тоном даже сравнивать его с тобой.

Николай:Тебе придется повторять извинения, обхватив Колю губами. Ну, знаешь, раз уж он обижен и все такое.

Брэн:Ты мог бы просто сказать, что хочешь, чтобы я пососал твой член, а не раздувать из этого целую драму.

Николай:Нет, нет, дело не в этом. Коля действительно обижен.

Брэн:Я заглажу свою вину.

Николай:Сейчас?

Брэн:Господи, ты невыносим.

Николай:Это «да»?

Брэн:Увидимся через час.

Я спрыгиваю вниз через канаты после того, как избил кого-то почти до смерти, не обращая внимания на крики и рев толпы, и пью из бутылки воды, которую мне передает Джереми.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Я выливаю воду на голову и встряхиваю ею, а затем улыбаюсь, представляя, как Брэн щиплет себя за переносицу и говорит: «Ты невыносим».

— Нико? — Джереми внимательно наблюдает за мной. — Только не говори мне, что ты думаешь о новой драке?

— Нет. Одной достаточно, — я прижимаю бутылку к его груди. — До встречи, Джер.

— Подожди, — он шагает рядом со мной, когда мы идем по туннелю, и закидывает руку мне на плечо. — Что с тобой происходит в последнее время? Ты едва вернулся в особняк, а уже ведешь себя подозрительно.

— Очень занят.

— Чем? Или, точнее, кем?

Я делаю паузу, останавливаясь перед раздевалкой, а затем поворачиваюсь лицом к Джеру. Он мой лучший друг, и обычно я рассказываю ему обо всех партнерах и странных приключениях. И хотя его не волнуют подробности, он слушает без осуждения. Разве что иногда говорит мне, что я сумасшедший, что является правдой.