Бог Ярости - Рина Кент

Странно, что его нет на кухне. Он что, еще не пришел?

Я сужаю глаза. Он сказал, что раннее играл в дурацкие видеоигры с Мией, так что ему лучше не терять счет времени.

И нет, я не ревную к своей младшей сестре.

Нет, сильно ревную.

Я направляюсь в гостевую комнату в коридоре, которую он превратил в мини-художественную студию. Он сказал, что раз уж он проводит здесь больше времени, чем в особняке Элиты, то может хотя бы продуктивно поработать над своим творчеством.

И действительно, это одно из лучших решений, которые он когда-либо принимал. Мне нравится тайком наблюдать за тем, как он сосредоточенно наносит эти смелые цветовые мазки. Я не понимаю их, но они выглядят красиво, и, самое главное, он выглядит чертовски сексуально, когда находится в своей зоне комфорта.

У него есть живописная картина с горами, над которой он работает, но Брэн выглядит ничуть не довольным, когда рисует ее.

Я открываю дверь, готовый наброситься на него сзади и атаковать с щекоткой, пока он не разразится хохотом. Этот звук настолько редкий, что я не могу устоять перед любой возможностью услышать его.

Обычно он беззаботно смеется или улыбается, когда я рассказываю ему о своих прошлых приключениях в школе или с мамой и папой, так что сегодня мне нужно рассказать о них побольше. Я даже позвонил маме, чтобы расспросить о всяких розыгрышах, о которых я, возможно, забыл…

Моя рука падает с ручки, когда я вижу, что он стоит в центре комнаты, перед холстом, полным хаотичных черных мазков. Его палитра лежит на полу, заляпанная черным, как будто он вылил на нее этот цвет, чтобы убить все остальные.

Брызги черного пачкают его ноги, брюки цвета хаки и даже обычно безупречную белую рубашку.

Это на него не похоже. Брэн очень организован и презирает концепцию хаоса. Поэтому видеть его посреди всего этого — ненормально.

Я медленно подхожу к нему и мельком вижу, как он с пустым лицом смотрит на холст. Его рука так резко дергает за волосы, что затылок покраснел, а костяшки пальцев побелели.

— Цветок лотоса? — зову его я, но он не подает никаких признаков, что знает о моем присутствии.

Тогда я встаю перед ним, загораживая ему вид на холст.

Он смотрит прямо сквозь меня, как будто его тело здесь, а душа парит где-то в другом месте. Я тянусь к его руке и замираю, почувствовав, как он напрягся, словно застыл перед угрозой.

Что, черт возьми, с тобой происходит, Брэн?

Мне приходится надавить, чтобы отделить его пальцы от волос один за другим. Моя грудь сжимается, когда я вижу коричневые пряди в его ладони.

— Брэндон?

Я обвожу рукой его затылок, поглаживая то место, которое он терзал.

— Малыш, посмотри на меня.

Мои губы касаются его губ, и они подрагивают. Когда я отстраняюсь, он смотрит на меня недоуменными, потерянными глазами.

— Николай? Когда ты приехал?

— Только что, — вру я, мои пальцы все еще ласкают его затылок. — Ты в порядке?

— Я в порядке.

— Ты не выглядишь в порядке. У тебя бледная кожа, и ты стоишь посреди беспорядка.

Он осматривает свое окружение, словно видит все это впервые.

Постепенно за радужными оболочками глаз снова появляется свет, и он вздрагивает.

— Черт возьми. Прости.

— Перестань, блять, извиняться, — я резко выдыхаю, внимательно наблюдая за ним, пытаясь найти хоть малейший след той версии зомби, которая была минуту назад.

— Прости… э-э, я имею в виду, прости. Господи… — вырывается у него. — Тебе лучше уйти. Я приберусь.

Он начинает двигаться, бросая взгляд куда угодно, только не на меня.

Я крепко сжимаю его затылок, а свободной рукой хватаю его челюсть, чтобы он посмотрел на меня.

— Что случилось?

Неестественный блеск застилает его глаза, и это так похоже на то, как он впадает в панику, когда я прикасаюсь к нему в полуобщественном месте.

— Это был… несчастный случай.

— Это не похоже на несчастный случай.