Бог Ярости - Рина Кент

— Да. Я люблю шаблоны, методичные решения и жить по конкретному расписанию. Они имеют смысл и держат меня в узде, — на его губах появляется грустная улыбка. — Именно поэтому ты — огромный сбой в матрице. Ты — все то, что я терпеть не могу и к чему не прикоснулся бы даже десятифутовым шестом.

— Малыш, именно потому, что мы кардинально разные, ты не смог игнорировать меня.

— Не позволяй этому заморочить тебе голову.

— Слишком поздно. Мне нравится, что ты не смог устоять перед моим обворожительным очарованием.

— Скорее, бесстыдным флиртом и постоянным подталкиванием.

— Это прилагается к очарованию.

— Ты невозможен.

— Ты знаешь, что тебе это нравится, — я подмигиваю ему. — Кроме того, ты не стесняешься меня, и я чертовски горжусь этим. Я хочу, чтобы ты знал, что можешь отказаться от контроля и верить, что я никогда не использую твои уязвимые места против тебя.

— Я знаю, — шепчет он, но грустная нотка в его голосе выбивает меня из колеи, но лишь на секунду, прежде чем его выражение лица возвращается к нормальному.

Я понимаю, что тема закрыта, прежде чем он дает это понять.

— Чем хочешь заняться? Какими-нибудь другими туристическими штуками? Может быть, хочешь экскурсию по кондитерским? Я знаю несколько тайных итальянских и французских пекарен на северо-западе и в центре Лондона.

— Я думал, ты ненавидишь эти туристические штучки и даже постоянно извинялся перед многими людьми, шепча: «Он американец, простите». Не могу поверить, что они кивали в знак понимания и имели наглость выглядеть так, будто жалеют тебя.

— Ну, ты слишком громко говоришь и постоянно смотришь в глаза незнакомцам, пока они не начнут сжиматься от страха.

— Я думал, они были шокированы моей красотой.

— Скорее, потрясены твоим нежелательным вниманием. У нас в Лондоне так не принято.

— Ладно, лондонский парень. Похоже, все здесь такие же снобы, как и ты.

— Мы не снобы. Мы просто большие сторонники уважения к личному пространству и приватности других людей.

— С тобой я особо не обращаю на это внимания.

— Разве я не в курсе? — он берет меня за руку. — Итак. Куда хочешь пойти?

— Ты уже удовлетворил мои желания. Сегодня мы можем делать то, что ты хочешь. Прогуляться по парку или весь день смотреть на уток. Мне все равно.

— Ты впервые в Лондоне. Я хочу, чтобы у тебя остались все возможные впечатления, включая банальные фотографии перед красными телефонными будками.

— Это не первая моя поездка в Лондон. Я уже бывал здесь с родителями и сестрами, а также пару раз с папой, чтобы встретиться с его крестным отцом, который живет здесь.

— О. Тогда почему ты говорил так, будто это твой первый раз?

Я пожимаю плечом.

— Я хотел пережить это с тобой. Как в первый раз. Не мог упустить такой шанс, когда ты сказал, что пригласишь меня на свидание.

— Ты невыносим.

— Я знаю, что ты любишь меня. А теперь говори. Что ты хочешь сделать?

— Я все равно отведу тебя в эти пекарни. Мы должны удовлетворить сахарного монстра, живущего в твоем желудке на правах аренды. А потом… — он протягивает руку назад, и я напрягаюсь, ожидая, что он потянет себя за волосы, но он просто поглаживает свой затылок. — Ты не против снова поработать для меня моделью?

— Ни капельки, — я широко улыбаюсь и целую его в щеку. — Мне нравится раздеваться для тебя.

— Ты любишь раздеваться для всех.

— Нет. Только для тебя, малыш, — мой голос понижается. — Я не могу дождаться, когда зарою свой член в твою попку, и ты будешь умолять и извиваться подо мной.

— Хватит болтать, — шипит он под нос, но я вижу, что он борется с улыбкой и эрекцией.

Последние несколько дней я торчал в его студии в одних шортах, пока он работал над своими картинами.

В это время я размышлял о том, как лучше разбить скульптуры Лэндона на куски, не будучи отмененным18 Брэном быстрее, чем шоу девяностых.