Бог Ярости - Рина Кент

— Не беспокойтесь, — Брэн улыбается. — Она очаровательная.

— О, спасибо, — женщина хватает дочь за руку и начинает тащить ее прочь.

У ребенка хватает смелости сказать Брэну:

— Дождись меня. Я вернусь за тобой, когда вырасту.

Ее мама снова извиняется, смеется и уводит девочку, пока я не бросил ее в озеро в стиле серийного убийцы.

— Перестань пялиться, Николай.

— Сколько наглости у этой маленькой засранки, — я выхватываю цветок, который она ему подарила, и бросаю на землю.

— Ты серьезно ругаешься на ребенка?

— Что она тебе шепнула?

— Тебе нужна помощь, сказочный принц?

— Эта чертова…

— Я имею в виду, от тебя исходят страшные флюиды.

— И что ты ей сказал?

— Это секрет.

— Что ты имеешь в виду? Не говори мне, что ты принимаешь сторону гребаного ребенка, а не мою?

— Не говори мне, что ты действительно ревнуешь к ребенку?

— А что, если да?

— Ты серьезно? У меня никогда не было настоящих отношений до тебя, никогда не было близости с кем-то, мне никогда не нравился кто-то несмотря на то, что я не люблю большинство вещей, которые он делает, как это происходит в случае с тобой. Как ты можешь ревновать?

Я стараюсь не улыбаться, а потом задираю нос.

— Не знаю. Ты явно был влюблен. Ты и принцем его называл. Джейден Адлер. Штаб-квартира НАСА. Вашингтон.

— Прекрати говорить это таким монотонным голосом. Ты действительно звучишь так, будто ставишь мишень на его спину.

— Может, и так.

— Николай!

— Да, малыш?

Он сверлит меня своим мрачным взглядом, который, как я узнал, передается по наследству. От дедушки к отцу, дяде и даже брату-психопату.

— Ты не причинишь вреда Джею. Он не имеет к этому никакого отношения.

— То, что ты встал на его защиту, не поможет ему. Уверен, что мама знает кого-то влиятельного в Вашингтоне. Хм…

— Если бы мама об этом не заговорила, я бы и не вспомнил тот случай. Мы с Джеем просто друзья, и у него почти нет времени, чтобы приехать в Великобританию.

— Значит, если бы у него было время, все было бы по-другому?

— Нет. А знаешь, почему?

— Потому что я бы этого не допустил?

— Потому что я никогда не хотел принца. Мне больше по душе сумасшедший ублюдок.

— Эй! Это же я! — я ухмыляюсь так широко, что вижу свое отражение в его ярких глазах.

— Перестань улыбаться. Иначе я влюблюсь.

— Оу. Я думал, ты уже влюбился.

— Серьезно, перестань. Мне не нравится делить твои улыбки с другими.

— И кто теперь ревнует?

— Я не делюсь, Нико. Я понятно выразился?

— У нас есть кое-что общее.

— Ты все еще не стер это выражение со своего лица.

— Господи, остынь. Не могу поверить, что все думают, будто ты такой золотой мальчик, а на самом деле ты чертов контролер.

— У тебя есть претензии, малыш? Ты можешь их высказать, но нет никакой гарантии, что я приму их во внимание.

Мои губы приоткрываются, и я чувствую, как мое сердце подползает ко рту и падает на землю у его ног.

Его улыбка ослабевает.

— Что случилось?

— Ты только что назвал меня малышом.

— О. Это…

— Только не говори, что это была ошибка.

— Нет. Я хочу называть тебя так иногда.

Я хватаю его за куртку и притягиваю к себе.

— Мне нужно поцеловать тебя…

Слова еще не успевают вырваться из моего рта, как он прижимает свои губы к моим и впивается в мое чертово сердце самым страстным поцелуем. Он целует меня с тоской, жаждой и эмоциями, в которых до сих пор не решается признаться.

Он целует меня так, будто никогда не отпустит.

Будто он будет гореть для меня так же сильно, как я для него.

Я хочу, чтобы этот момент длился вечно, пожалуйста.

Глава 35

Николай

Никогда не думал, что скажу это, но, кажется, у меня началась сильнейшая сахарная кома.