Побег - Кобрина Евгения

     Кэйтлин подумала, что рада тому, что Джед не имел права заявить на неё права вчера, иначе он бы либо умер, сражаясь с Бартоном, либо, как и все, струсил, что наверное для волка было хуже смерти. А так он только может сокрушаться о том, что могло бы быть.

     – Все к лучшему. Теперь ты посмотришь на других девушек, что захотят создать с тобой пару.

     Джед схватил Кэйтлин за руку и сильно сжал, не контролируя свою юношескую силу:

     – Я хотел создать пару с тобой! Другие мне не нужны!

     Кэйтлин посмотрела на свою руку, а потом опять на него:

     – Но теперь я принадлежу другому волку, – она попыталась мягко отнять руку, но он сжал еще сильнее. – Ты делаешь мне больно, - попыталась вразумить его девушка.

     – А ты делаешь больно мне! – в сердцах крикнул парень, но все-таки разжал пальцы. – Мы были бы счастливы, я бы любил тебя и заботился! А теперь ты будешь жить с человеком, которого совсем не знаешь, с суровым и безжалостным воином, который убил свою жену!

     – Он её не убивал, – сказала Кэйтлин, сама не зная, почему защищает мужа.

     – Это он тебе так сказал? И ты ему веришь?!

     – Да, я ему верю, – ответила девушка, продолжая защищать Бартона неведомо по какой причине.

     – Если бы я не знал тебя, решил бы, что ты прельстилась его богатством, – зло сказал парень, а потом глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. – Зачем ты пыталась бежать, Кэйтлин? Случилось что-то страшное? Тебя обидел кто-то? Почему тогда не пришла ко мне?

     Девушка молчала, она не хотела сказать ему правду и не могла. Не признаваться же, что замыслила побег уже давно. Кэйтлин опустила голову, пряча глаза. Джед обхватил её за плечи и с легкостью встряхнул:

     – Ну почему ты всегда молчишь и закрываешься от меня? Я ведь не враг тебе.

     – Я знаю, Джед, – сказала Кэйтлин и добавила: – Мне уже пора идти.

     – К нему?

     – Доброго дня, Джед, – ответила девушка и, высвободившись из его рук, пошла прочь.  

Глава 5.

     Обед, как и ужин, прошел в полном молчании. Кэйтлин помогла Дэрин с уборкой посуды, а Милли в это время залезла на колени к отцу и начала расспрашивать его о том, чем он занимался и рассказывать о том, что делала она. Вымыв посуду, девушка вернулась в комнату и услышала обрывок фразы девочки:

     –… а Дэрин сказала, что мне нельзя идти с Кэйтлин, хотя я тоже хотела помочить ножки в океане.

     Бартон перевел взгляд на вошедшую жену:

     – Ты ходила к океану?

     – Да.

     – Зачем?

     – Прогуляться.

     – Папа, можно в следующий раз я пойду с Кэйтлин? – спросила Милли.

     Мужчина не ответил дочери, он не отрывал пристального взгляда от девушки, и ей показалось, что она сделала что-то не то.

     – Папа, можно?

     – Хочешь помочить ножки? Я пойду с тобой, – сказала Дэрин с порога кухни. – Идем?

     – Да! – обрадовалась девочка и, соскочив с колен отца, побежала к выходу.

     Дэрин вышла за ней и прикрыла за собой дверь. Кэйтлин осталась наедине  с мужчиной, который, казалось, был недоволен ею. Она осмелилась спросить:

     – Я сделала что-то не то? Мне нельзя было гулять?

     – Ты не сказала, что хочешь пойти к океану.

     – Я должна во всем отчитываться теперь?

     – Да. Пока я не стану тебе доверять.

     Мужчина поднялся со скамьи:

     – Ты будешь говорить, куда хочешь пойти и когда, чтобы я всегда знал, где ты находишься. Это понятно?

     – Да… господин, – не сдержалась девушка от колкости.