Побег - Кобрина Евгения

     – Тебе не понять, потому что это не ты молодая женщина, которая вчера попала в дом к незнакомому мужчине, который теперь стал её мужем и может требовать чего угодно и когда угодно.

     Бартон уже развязывал шнуровку на сорочке, оголяя её грудь:

     – Ты права, не понять.

     Он стянул сорочку с плеч, и она бы упала к ногам девушки, если бы Кэйтлин не скрестила руки на груди, прикрывая обнаженное тело. Она закрыла глаза, происходящее ощущалось слишком остро в дневном свете:

     – Ты не можешь дождаться ночи?

     – Ты стыдишься своей наготы?

     Она промолчала.

     – Почему? – спросил мужчина, нежно проводя костяшками пальцев по ключице девушки. – Ты же оборотень. Когда мы принимаем волчье обличье, всегда остаемся нагими. И после тоже.

     Кэйтлин продолжала молчать, а Бартон нежно, но настойчиво потянул её руки вниз, и рубашка соскользнула с женского тела на пол. Она осталась обнаженной, и только закрытые глаза спасали её от полного смущения.

     – Ты очень красива, – сказал мужчина и притронулся к её животу, вырисовывая на нем круги. – У тебя мягкая, светлая кожа и гибкий стан, – он скользнул руками на девичьи бедра и слегка сжал. – Мне нравится, но если ты чуть наберешь вес, мне понравится еще больше, – его руки переместились на ягодицы, притягивая Кэйтлин еще ближе к себе. – Ты стыдишься, потому что мало меня знаешь, но ты привыкнешь ко мне, и все будет как должно, – мужчина поцеловал девушку в живот, от чего она вздрогнула.

      В её теле начал разгораться страстный пожар, который соперничал с девичьей стыдливостью. Кэйтлин сжала руки в кулаки, стараясь его потушить, но муж разжал их своими пальцами:

     – Все будет хорошо. Я стану заботится о тебе и оберегать,  – Бартон потянул её к себе на колени. – Ты ни в чем не будешь нуждаться, – сказал он, и через секунду Кэйтлин уже лежала на кровати, а он нависал над ней. – Ты моя жена и вскоре привыкнешь ко мне. Так? Открой глаза и скажи мне это.

     Кэйтлин зажмурила глаза сильнее и отвернула голову в сторону. Она не хочет к нему привыкать и его женой быть тоже не хочет. Или хочет?

     Бартон не разозлился на её отказ отвечать:

     – Хорошо, не сейчас. Позже, ты скажешь это позже, когда будешь готова это признать, – он провел рукой по её груди, сдавливая сосок. – Ты научишься принимать меня и мои ласки, – его рука накрыла живот и двинулась еще ниже. – Привыкнешь к ним, будешь их хотеть, нуждаться в них и во мне, – рука накрыла развилку ее ног, и пальцы погладили чувствительное место. – Станешь просить о них, – движения его пальцев ускорялись. – Просить и принимать с радостью и нетерпением. Все это непременно будет, вот увидишь. Главное не забывай, кому ты теперь принадлежишь, кто твой волк и муж. Позволь этому случиться, и это произойдет.

     Кэйтлин выгнулась дугой, и резкий спазм пронзил тело. Она закусила губу, чтобы не кричать на весь дом, пока сильный оргазм владел ею. Бартон не убирал руки, не позволяя экстазу закончиться, а жене отстраниться. И тогда Кэйтлин тихо взмолилась:

     – Пожалуйста, пожалуйста…

     Мужчина резко отнял руку, и девушка ощутила еще один спазм, сильнее прежнего. Ее тело билось на кровати, руки вцепились в одеяло, а на губе выступила капелька крови, от острых зубов.

     Бартон с восхищением смотрел на свою юную жену и её неистовство. Она была прекрасна в своей наготе и страсти. Эта женщина еще не научилась лгать и поэтому была откровенна в силе своего оргазма.