Флэшмен на острие удара - Джордж Макдоналд Фрейзер (1973)

Подробные отчеты об этом побоище вы можете найти в любом труде по военной истории, если захотите, но можете поверить мне на слово, что эту битву для удобства лучше разделить на четыре этапа. Первый: Флэши наблюдает за артиллерийской подготовкой со своего поста в штабе Раглана, утешая себя мыслью, что между ним и противником находится двадцать тысяч других парней. Второй: Флэши занимается тем, что в течение некоторого времени (показавшегося ему вечностью) скачет во весь дух вдоль строя французских батальонов на правом фланге, держась от пуль сколь возможно дальше, и выясняет, по поручению лорда Раглана, какого черта лягушатники до сих пор не выбили русских с их позиций у самого морского берега? Третий: Флэши вовлечен в бой вместе с лордом Рагланом. Четвертый: Флэши пожинает плоды союзнической победы, оказавшиеся довольно горькими.

Как вы понимаете, предполагалось, что лягушатники опрокинут русский фланг, а потом наши ребята переправятся через реку и покончат с делом. Так что час за часом мы стояли, изнывая от жары, и наблюдали, как русские батареи выплевывают облака дыма и косят наши ряды в центре и слева. А лягушатники не спешили выполнять обещанного, поэтому мы с Ноланом носились, словно воланчики, то к Сент-Арно, то обратно; французишка был бледен как смерть и яростно лепетал что-то, пока его худосочные синемундирники карабкались на гряду и с потерями откатывались назад, а пороховая гарь стелилась над рекой седыми завитками.

— Передайтье милор, это заньять немного больше времья, — твердил он, и мы галопом мчались к Раглану.

— Такими темпами нам никогда не побить французов, — отвечал «милор», а когда ему напоминали, что в этот раз наши враги — русские, а не французы, он торопливо поправлялся, оглядываясь, нет ли поблизости ординарцев союзника. В конце концов, видя, как наши недвижные колонны редеют под огнем русских в напрасном ожидании атаки, командующий отдал приказ, и длинные красные шеренги начали спускаться по склону к реке.

Вдоль берегов плыло черное облако дыма от горящей деревушки, расположенной впереди чуть правее от нас, стремясь навстречу белым клубам, вылетающим из жерл русских орудий. Массивные линии пехоты исчезли в этой мгле, и сквозь разрывы в ней мы могли видеть, как солдаты бросились в реку, держа оружие над головой. Из-за обрывов раскатывались залпы русских пушек: «трах-бабах», «трах-бабах», а из вражеских окопов стали подниматься крошечные, похожие на вспышки хлопушек, белесые облачка ружейных выстрелов. Потом пришедшие в беспорядок линии нашей пехоты вынырнули из-за полосы дыма, бросившись на штурм подножья обрывов. Мы видели, как ядра вспарывают почву, как наши пушки грохочут в ответ, поднимая фонтаны земли вокруг русских батарей. Стоявший рядом Вилли весь искрутился в седле, вопя от возбуждения. Маленький идиот — все равно его никто не слышал в этом оглушающем реве.

Раглан заметил мальчишку, улыбнулся и подозвал меня. Ему приходилось кричать:

— Не спускайте с него глаз, Флэшмен! Мы немедленно отправляемся за реку.

Худшей новости мне не приходилось слышать за эти несколько недель. Наша атака начала захлебываться: русские усилили огонь, и повсюду у подножья наши люди падали как подкошенные, земля была густо усеяна телами — группами, где их настигло ядро, или одиночными, павшими от ружейных пуль.