Голос крови - Том Вулф (2012)

Но этим утром, слава богу, не ему, а его приятелю и поклоннику Дионисио досталось от собственных соплеменников. Обычно-то именно Шеф оказывался в таком положении. Посторонние, как правило белые, в разговорах с ним часто показывали, что, по их мнению, черные – «афроамериканское сообщество», как это теперь принято грамотно называть, и белые произносят это так, будто ступают по полу, усыпанному битыми лампочками, – должны «ужасно гордиться», что «один из них» возглавляет всю городскую полицию. Что ж, если они и гордятся, то выбрали странный способ это показать. Всякий раз, как рекрутер подходил к молодому афроамериканцу сообщить, что из того может выйти отличный коп – Шеф, бывало, лично этим занимался, – то слышал в ответ: «Я не собираюсь предавать свой народ!» – или что-то подобное. Одному парнишке хватило наглости, глядя прямо в черное лицо Шефа, потребовать: «Ну и скажи, за каким хером мне помогать ебаным кубинцам мутузить моих братьев?» Нет уж, если на улицах он и замечал какое-то уважение от «черного сообщества», то лишь потому, что держит рычаги власти… сегодня. Он большой босс… в данный момент. Угу-угу… С Главной Сукой не забалуешь, чувак. Он никому не спускает, и ты совершишь «самоубийство посредством полицейских». Ты совершишь самоубийство, получив полицейскую пулю прямо в сердце, а на твоем теле найдут пистолет, про который ты и не знал, что он у тебя есть, и скажут, что ты навел этот пистолет – про который знать не знал – на полицейских, так что у них не оставалось иного выхода. Они защищались. Ты и не догадываешься, что совершаешь самоубийство. Но именно это делаешь, выхватывая пистолет – про который не знаешь, что он у тебя есть, – и наводя его на полицейских из бригады самоубийств. Сечешь? А, бляха, ты даже не слушаешь. Ну, прости, брат. Теперь никак не сможешь больше ничего слушать.

Кубинская бригада самоубийств… и кто он теперь? Так точно… Главная Сука. И Сай Букер доволен, что в этот раз не ему, а мэру зажали дверью хер.

Входя в мэрию на небольшое «тактическое совещание», он мельком бросает взгляд на фасад, и его рот растягивается в улыбке, так что зеваки принимаются гадать, что это так насмешило шефа полиции. В Майами, если вы спросите Сая Букера, – самая чудна́я мэрия во всех Соединенных Штатах. Белая оштукатуренная крошка-двухэтажка в стиле арт-модерн, чаще называемом ар-деко, модном в 1920-х и 1930-х. Ее построила компания «Панамерикан Эйрвэйз» в 1938 году, там размещался терминал гидропланов, взлетавших с воды Бискейна и садившихся на нее раздутыми лапами-поплавками. Но гидропланы скоро стали историей, и в 1954-м здание забрал город и разместил там арт-модерновую мэрию – сохранив на стене эмблему «Панамерикан», да! – и не в одном месте. Эта эмблема – земной шар, парящий на арт-модерновых крыльях и подпираемый арт-модерновыми лучами встающего позади солнца, – этот типичный арт-модерновый штрих, сулящий радужное будущее, озаренное прометеевским порывом человека к звездам, повторяется бесконечно, в виде фриза, опоясывающего все здание – PAN AM PAN AM PAN AM PAN AM PAN AM – под карнизом. Есть в этом какая-то бесподобная дурь: мэрия мегаполиса гордо осеняет себя эмблемой исчезнувшей авиакомпании!.. Но это Майами, здесь бывает и не такое…

И зал совещаний на втором этаже тоже не похож на зал совещаний в мэрии большого города. Низкий потолок, стола нет – только пестрое сборище стульев разных размеров и степени удобства. Больше похоже на слегка обшарпанное фойе старинного спортивного клуба. Все помещения, включая кабинет самого мэра, – тесные и загроможденные. Несомненно, когда-то в них сидели конторские жучки, усердно занимавшиеся бухгалтерией, снабжением и эксплуатацией парка гидропланов. А теперь здесь владения мэра. В голове Шефа всплывает фраза, ненавистная городским чиновникам по всей стране: «Для государственных служащих нормально».