Погружение - Дж. М. Ледгард (2011)

Он был английским католиком, и редкозубое упорство Саифа его не пронимало. Он происходил от святого Томаса Мора, а по материнской линии – от блаженного Уильяма Говарда, казненного в ходе папистского заговора Титуса Оутса и беатифицированного папой Пием XI. Он уважал Донна, читал республиканца Мильтона и восхищался своими предками, не предавшими церковь, а также следовавшими после них капитанами-китобоями, юристами, фермерами, священниками и викариями, иезуитами, работавшими в английской миссии и похороненными в Риме, монахинями-бенедиктинками из монастырей Лёвена и Камбре, колониальными чиновниками, репортерами, шпионами, работавшими на Рим и Лондон. Его отец был Томасом Мором XVI.

Господь поможет ему. Он – влага, изливающаяся в песок.

Он хотел бежать, как французский офицер разведки в Могадишо, который ушел от своих похитителей, пока те спали, и бежал босой по ночным улицам полуразрушенного города, пока через несколько часов не добрался до безопасной Виллы-Сомалии, служившей президентским дворцом Переходного федерального правительства Сомали.

Англия потеряла его, как и Британия. Все вокруг было зеленым – но это не был рай. Мешанина листьев, лоз, топей и зыбучего песка напоминала о комиксах, которые он читал в детстве. В них часто рассказывалось о сражениях с японцами в Бирме в ходе Второй мировой. На косоглазых японцах были толстые очки, и они пробирались через джунгли, примкнув штыки и напоминая насекомых, пока по рации не раздавался голос Томми: «Бей, ребята!» – и япошки, как их называли в комиксах, разлетались, вереща «Йиии!».

Йиии: когда он был мальчиком, то полагал, что это японское слово.

Американская военная база в Манда-Бэй даже ближе, чем Ламу. Несколько часов на катере. Он знал, что там внутри спрятана взлетно-посадочная площадка для вертолетов и домики, принадлежащие тайному подразделению, направляющему разведчиков-диверсантов ССО и других профессионалов в Сомали после воздушных ударов по врагу. Подразделение должно было приносить доказательства убийства: брать образцы ДНК у трупов после налета.

Небо всегда открыто. В две тысячи десятом один из лидеров Аль-Каиды Салех Али Набхан был убит американской ракетой. Он двигался в сопровождении свиты по прибрежной дороге между Могадишо и Кисмайо. Через несколько минут после убийства люди из Манда-Бэй вылезли из вертолета. Попирая Сомали ботинками, даже не отстегивая обвес, они убрали тело Набхана и еще один труп в пакеты и забросили в вертолет.

Страшно подумать, каким количеством пальцев и других частей тел мусульманских мучеников владеет Америка. Их замораживают и нумеруют. Кто знает, где хранятся эти макабрические реликвии, долго ли они будут храниться, приводят ли туда мусульманского священника, чтобы он помолился за их души?

Он не знал, как можно подать сигнал американцам. Лагерь не засекали спутники – если не знать, куда смотреть. Но, даже если они его найдут, почти невозможно будет убить всех воинов Аллаха и сохранить жизнь ему одному.

Четки, пот, дождевые капли. Мужчины сидели на простыне, скрестив ноги. Разговор становился все громче и воинственнее. Он был воспитан в милосердии, но война всегда требовала другого. Его похитители заслуживают смерти. Пусть они станут мучениками. Важно уничтожить их до того, как они начнут очередную атаку на мирных жителей, как произошло в Кампале в две тысячи десятом. Джихад не может победить.

Предположим, что это произошло. В халифате возникнут собственные властные структуры и карьеристы. Все вокруг будут отскребать с дешевым мылом. Женщин закутают по глаза и укажут им место. Макроэкономика подчинится режиму. Организованная преступность будет процветать, потому что клирики не представляют, как бороться с порнографией, азартными играми и наркоманией. Разве что публичными порками и казнями.