Корабль мечты - Лука ди Фульвио (2013)

– Я горжусь тем, что меня прозвали шлюшьим доктором.

Глава 62

Войдя в тронный зал в особняке Контарини, Бенедетта почувствовала, что все взгляды благородных дам и куртизанок устремились к ней, недоброжелательные, высокомерные взгляды.

Она шла под руку с патрицием, пытаясь расправить плечи и не сбиться с шага из-за хромоты своего спутника. Бенедетта знала, что каждая из присутствующих в комнате женщин втайне насмехается над нею и презирает за то, что она стала любовницей этого калеки – калеки не только телом, но и душой.

Бенедетта старалась ни с кем не встречаться глазами. Ее украшения были столь же дорогими, как и у других женщин, прическа столь же модной, и накрасили девушку с той же изысканностью, как и всех остальных. Короче говоря, она выглядела в точности как и все остальные женщины в зале. Но что-то все же выделяло ее.

Бенедетта была намного красивее большинства из них. Это читалось во взглядах всех мужчин.

И у нее было потрясающее платье. Такого ни у кого больше не было. Платье, на которое с любопытством поглядывали все дамы в зале.

И Бенедетта надеялась, что этот наряд станет источником их зависти.

Возможно, именно из-за этого платья дамы с ней и заговорят.

Наряд был удивительно необычным. Из-под рукавов с буфами, расширявшихся к предплечью, выглядывали два рукава поуже, сшитые из столь нежного прозрачного шелка, что под ним чарующе поблескивала кожа. Лиф был не таким жестким, как у других дам, он мягко облегал грудь и подчеркивал женские формы тем, что переход к талии был не ровным, а складчатым, и поэтому грудь казалась выше. Когда Бенедетта впервые увидела этот хоть и простой, но оригинальный крой, ей сразу же подумалось, что любому мужчине захочется провести ладонью по столь открыто выставленным напоказ прелестным округлостям. Сзади и спереди платья на уровне бедер в ткань юбки были вшиты по две негнущиеся палочки, подчеркивающие талию. Такое построение каркаса юбки и стройнило, и делало Бенедетту грациознее. Сама же юбка лишь отдаленно напоминала традиционный крой колокольчиком, при котором наряд полностью скрывал нижнюю часть тела; она состояла из множества слоев тонкой ткани, а потому хоть и принимала форму, соответствующую требованиям моды, но при этом облегала ножки, и их очертания проступали под нарядом при каждом движении.

Рядом с Бенедеттой шел патриций Контарини, весь в белом с позолотой. В центре огромного зала, залитого светом бесчисленных свеч и лампад, пара остановилась. Патриций неуклюже поклонился гостям, и все разразились аплодисментами. Повернувшись к музыкантам, Контарини кивнул, оглашая начало бала. Пританцовывая, он подвел Бенедетту к стоявшему в некотором отдалении от всех остальных креслу и усадил там, сам же подошел к обтянутому синим шелком помосту, на котором красовалось кресло, скорее напоминавшее трон. Там-то он и уселся. Один.

Бенедетта услышала вздох облегчения, пронесшийся над залом. Присутствующие благородные дамы оценили жест Контарини – патриций представил им свою любовницу, но не поставил ее на один уровень с дворянками.

Некоторые гости встали в круг в центре зала и начали танцевать. Остальные встали у стен, хлопая в ладони и наслаждаясь зрелищем. Многие проходили мимо Бенедетты, но никто ей и слова не сказал, а некоторые даже не удостоили ее и взгляда.

Девушка сидела в кресле, расправив плечи и вздернув подбородок. Она смотрела прямо перед собой.

С изумлением Бенедетта выяснила, что от дворян, невзирая на все их роскошные духи, омерзительно воняло. От них несло потом, немытыми волосами, гнилыми зубами.

Через какое-то время Бенедетта отважилась присмотреться к гостям повнимательнее и улыбнулась, подумав, что единственная разница между залом для приемов и хлевом состоит в том, что здешние козы обливают себя духами. Эта мысль лишила Бенедетту страха, и теперь она нисколько не смущалась.