Корабль мечты - Лука ди Фульвио (2013)

Четверо стражников в форме солдат Светлейшей Республики вошли в комнату и встали по двое по обе стороны от двери. За ними вошел какой-то церковник в скромной, на первый взгляд, черной рясе, но стоило лишь присмотреться, чтобы по блеску ткани понять, что его наряд обошелся в целое состояние. За ним, опираясь на двух юнцов, похоже, лишь собиравшихся принять постриг, в дверном проеме появился какой-то худой старик. Невзирая на кажущуюся тщедушность, он сразу производил впечатление человека, наделенного огромной властью. На голове у старика была шапочка с красным плюмажем, а в руке – золотой жезл епископа.

– Его преосвященство Антонио Контарини, патриарх Венеции, – объявил одетый в черное священник.

Палач, как и два стражника, раздевших Джудитту, глубоко поклонились. Брат Амадео поспешно подбежал к главе венецианского духовенства и бросился перед ним на колени, пытаясь поцеловать кольцо на его руке.

Патриарх с отвращением отвернулся.

– Целуй кольцо, только руки не коснись. – Голос у него был старческий, дребезжащий, но все еще исполненный решимости. – Меня пугают твои руки.

Святой потянулся губами к кольцу и приник к нему поцелуем, не касаясь затянутой в перчатку руки патриарха.

– Насколько я могу судить, мы успели как раз вовремя. – Патриарх скользнул взглядом по связанной обнаженной девушке на столе и пыточным инструментам, уже накалившимся в жаровне. – Гаси огонь, палач.

– Но, ваша святость… – заикнулся брат Амадео.

Патриарх вперился в него испепеляющим взором.

– Не смей перебивать меня, – сказал он. – К тому же это ты у нас Святой. – Епископ повернулся к своему спутнику в черной рясе, иронично улыбаясь. – Стул!

Два молодых послушника принесли стул и помогли патриарху присесть. Старик устало вздохнул. Он поднес большой и указательный пальцы к основанию носа и потер переносицу, точно пытаясь отогнать головную боль. Священник в черном подал ему под нос какую-то бутылочку и вытащил из нее пробку. Патриарх понюхал жидкость и закашлялся, но, похоже, ему стало легче. Он с благодарностью кивнул священнику.

– Рим уже давно требует проведения открытого процесса, хотя это и не соответствует нашим законам, – продребезжал он. – Но такой процесс докажет власть матери нашей Церкви в Венеции, ибо Риму не по душе политика Светлейшей Республики, особенно учитывая преходящесть власти дожей. – Он поморщился.

Конечно же, ему, человеку благородному, уроженцу Венеции, верившему в идеалы независимости и свободы Республики, такой приказ главы Церкви был не по нраву. Но как лицо духовное он вынужден был повиноваться.

– Да свершится воля Божья. – Контарини посмотрел на брата Амадео. – А что может быть лучше для открытого процесса, чем эта история с еврейкой, которая напускала темные чары на женские платья и так воровала души их владелиц? Об этом сейчас все говорят, эта сказочка впечатлит простой народ, певцы и поэты будут от нее в восторге… Чужестранка, к тому же еврейка, иной веры, угрожает благополучию Венеции. И Церковь – Церковь! – с нажимом повторил он, – спасет жителей Республики Венеция. Я прав, Святой?

– Вы совершенно правы, патриарх. – Брат Амадео низко поклонился.

– И поэтому, дознаватель, – сказал Контарини, – не убейте ее еще до начала процесса…

– Нет, патриарх, я…

– Не перебивай меня!

Святой униженно стоял на коленях.

– Не стоит представлять ее суду как мученицу. Она не должна вызывать сочувствие. Понимаешь? Мы должны поступать иначе, не так, как при обычных закрытых процессах. Мы должны подойти к этому делу со всей мудростью, дарованной нам Господом.

– Да, патриарх.

– Она должна выглядеть красиво. Подумай о том, что зло всегда соблазнительно, дознаватель. Ты слышал когда-либо, чтобы дьявол соблазнял людей грязью?

Святой молчал.

– Мне повторить вопрос? – осведомился патриарх.

– Нет.

– Дьявол никогда не предложит грязь, не так ли?

– Так.