Корабль мечты - Лука ди Фульвио (2013)

На этот раз он услышал тихий плач. Шимон пошел на звук и обнаружил в паре шагов от верфи поленницу, а на ней – небольшой сверток. Возле свертка, принюхиваясь, сидела огромная крыса. А сам сверток шевелился.

Шимон замахнулся, отгоняя крысу, и та, попискивая, прыснула в сторону. Барух поднял сверток и обнаружил внутри младенца, уродливого, тощего, похожего на морщинистого старичка.

Крыса вернулась. Она уселась на задние лапы, держа нос по ветру. Розовый хвост подергивался из стороны в сторону. Шимон попытался ее пнуть, но она вновь шмыгнула в сторону.

Тем временем новорожденный вновь начал плакать. Барух понял, почему мать завернула его в лохмотья. Так до него не только не добрались бы крысы, но и плач казался бы не столь громким, и мать могла бы ограбить очередного прохожего, не опасаясь, что тот услышит крик младенца. Шимон вновь прикрыл лицо ребенка лохмотьями и посмотрел на сходни. «Будет милосерднее отправить его вслед за матерью на дно лагуны, чем оставлять тут на съедение крысам», – подумал он. И вдруг, поддавшись внезапному порыву, Шимон развернулся и понес ребенка прочь. Он прошел вдоль Рио-ди-Санта-Жюстина, добрался до Рио-делла-Пьета и оставил новорожденного на пороге сиротского приюта. «Лишь по воле случая тебе удалось спастись, – подумал он. – Ибо я случайно заметил этот приют». Шимон дернул за шнур колокольчика у двери и поспешно пошел прочь.

Вернувшись на верфь, он заглянул в домик старика. Меркурио был там. Пес опять учуял Шимона и зарычал.

Барух подумал о том, что еще никогда не убивал животных. Впрочем, все когда-нибудь случается в первый раз.

Вернувшись в свое укрытие рядом с кораблем, мужчина достал нож и, чтобы скоротать часы ожидания, принялся вырезать слова на корме: «Настал час суда».

На сходнях сидела лишившаяся добычи крыса. Ее манил аромат крови, исходивший от досок.

Шимон счастливо улыбнулся.

«Жизнь прекрасна», – подумал он.

Глава 86

– Приведите в зал суда святой инквизиции свидетельницу! – приказал патриарх.

Брат Амадео обвел взглядом толпу, торжественно подняв руку, словно оглашая начало представления на ярмарке.

Толпа в главном зале монастыря Святых Космы и Дамиана умолкла, поворачиваясь ко входу. Как и все остальные, Меркурио напряженно уставился на дверь, из-за которой должна была появиться свидетельница. До сих пор показания казались неправдоподобными и сводились к глупым слухам. Было очевидно, что свидетелей – в основном это были женщины – тщательным образом готовили к выступлению, заставив выучить речь наизусть. Люди, собравшиеся в зале, не знали, чему верить. Они еще не пришли к единому мнению, но были бы не прочь сжечь Джудитту на костре. И все же Меркурио еще надеялся. Он делал ставку на нерешительность толпы. Тем не менее выход этой новой свидетельницы огласили с такой помпой, что Меркурио опасался: вдруг ее показания переменят ход дела?

Октавия, сидя в зале монастыря, оглянулась. Сегодня Исаак не явился на суд.

Уже вечерело, когда Исаак плюхнулся на лавку рядом с Октавией и опустил ладонь женщине на предплечье.

– Где вы были? – Октавия озадаченно уставилась на него.

Доктор сбрил бороду и зачем-то вырядился в яркую одежду. При этом он не надел желтую шляпу.

– Я был в Арсенале… по делам. – Исаак немного запыхался. – Ну, рассказывайте. Как продвигается процесс?

– Не очень хорошо, – ответила Октавия. – Защитник ничего не делает. Только что вызвали главную свидетельницу.

– Кого? – переспросил Исаак, глядя на Джудитту, в то время как все остальные не сводили глаз с двери зала.

Меркурио тоже повернулся к Джудитте. Девушка испуганно вцепилась в прутья клетки.

В зале царила напряженная тишина.

Исаак перехватил взгляд Ланцафама и едва заметно кивнул, поднимая пять пальцев: мастер Таглиафико принял заказ, корабль Жуана дель Ольмо можно будет спустить на воду через пять дней.

И тут толпа загудела.