Дым - Дэн Вилета (2016)

Ливия стоит у окна в коридоре второго этажа и наблюдает за тем, как Себастьян выходит из гостиницы. Он обозревает площадь медленным театральным взглядом, потом начинает шагать семенящей, неровной походкой. Пройдя пять футов, он разражается смехом и устремляется налево, в мрачный проулок. Несколько секунд люди, расставленные на площади, стоят неподвижно, затем разом бросаются в погоню. Их четверо, а не трое, как насчитал Томас: к трем мужчинам в пальто присоединяется один из бродяг, до того сидевший на грязном одеяле. Пятый выскакивает из гостиницы. Это внезапное бегство выглядит так нелепо, что вызывает насмешки и хохот среди пьянчуг, попрошаек и беспризорников, все еще заполняющих площадь. Ливия воспринимает это как сигнал к уходу. Лестница пуста, ночные портье сгрудились на крыльце, привлеченные всеобщим весельем. Через минуту она, запыхавшись, уже стоит в темном закоулке, где рассталась с Томасом и Чарли. Те увлечены спором и не сразу видят ее. Чарли что-то настойчиво внушает другу. Плечи у Томаса вздернуты, здоровая рука выставлена перед грудью. Кисть распухла так, что похожа на варежку. Ливию они замечают в один и тот же миг. Несмотря на все различия между ними, на лицах у двух друзей написано одно и то же: беспокойство, облегчение, любовь. Ливия невольно улыбается, и оба отвечают ей улыбкой — даже Томас, хотя ему очень больно. Момент счастья среди хаоса их существования. Потом Ливия делает то, что должно быть сделано.

Она обрывает этот момент.

— Я знаю, что они задумали, — говорит она. — У меня есть адрес. — И раскрывает кулак, который сжала десять минут назад. — Вот что сжег Себастьян. Он очень не хотел жечь свои бумаги, но вот это все-таки сжег!

Мальчики впиваются взглядами в листок бумаги так, словно ждут от него спасения. Его разорвали напополам, бросили в огонь, потом горячий воздух поднял его над пламенем и унес в каминную трубу, где он зацепился за кирпичи. Там и поймала его Ливия, когда он еще тлел по краям. Вместе они читают те несколько слов, что еще можно разобрать. Название компании и адрес. «Качественный табак Раймана. Производство и оптовая торговля». Начальная строчка обещает подробный доклад о ходе строительства, развернутого в подвалах фабрики. Но все последующие строки съедены огнем.

Сигаретная фабрика. Строительство в ее подвалах.

Проход в городскую канализацию.

— Как мы найдем фабрику? — спрашивает Чарли.

— Себастьян дал мне денег, — отвечает Ливия, показывая кошелек. — Чтобы я могла доехать до дома в экипаже. — И добавляет: — Нужно спешить. Две тысячи двести кубических сантиметров. Сколько крови может быть в ребенке?

Берта

— Это тупик, сэр. От него ничего больше не узнаешь. Только взгляните на собаку. Она шла сюда по его следу. И теперь скорбит по нему.

— Он не умер.

Они вошли без стука — по крайней мере, я не слышала. Просто вдруг они оказываются здесь, какие-то джентльмены в костюмах. И покалеченная собака. Задние лапы лежат на маленькой двухколесной тележке, привязанной к ней ремнями, так она и передвигается. Поводок держит очень толстый человек.

— Он не умер, — повторяю я и на этот раз двигаю губами, произношу слова. Не хочу, чтобы меня оставили одну. Пока здесь он. Оно.

Толстяк слышит мои слова, берет кувшин с водой и наливает мне полный стакан. Я пью, а он приказывает одному из своих подчиненных поднести зеркало к его рту.

— Я слышу его дыхание, — говорю я. — Он сломлен. Но все равно я слышу его дыхание.

Толстяк кивает, словно понимает меня, подтягивает стул и садится рядом.

— Расскажите мне, что тут произошло. Половину мы уже знаем. Здесь была леди Нэйлор и, возможно, ее дочь. И, готов биться об заклад, к вам приходил с визитом мужчина, ученый человек с чужестранным акцентом.

Я киваю.

— Вы одна живете?

— С мужем, но он ушел.

— А что это за юноша?

Я не смотрю туда, куда он показывает.